в глазах двоилось. Меня шатало из стороны в сторону. Уже у входной двери я потерла равновесие и упала. Тогда-то собака и появилась. Она облизывала мои руки и лицо, пыталась помочь мне подняться, а я завороженно смотрела на нее.
Я люблю собак, но черный доберман с детства был моей мечтой.
Как я и сказала, детали той ночи я практически не помнила. Не помнила и лица того мужчины. Только сам факт. Но вот его доберман навсегда остался в моей памяти.
Из-за собаки я и признала Назара. Только благодаря этому я не предпринимала попыток убежать.
Я посчитала его своим единственным спасением. Не только для себя, но и для моих сыновей. Для наших с Назаром сыновей.
Изначально я подумала, что он узнал меня, поэтому и предложил мне помощь. Но с каждым заданным мне вопросом надежда на то, что он вспомнит меня, отпадала.
Я непохожа на ту, что приходила к нему ровно два года назад. Над моей внешностью хорошенько потрудились, так как заказчик предпочитал видеть в своей постели темноглазых брюнеток.
С наращенными волосами и в линзах я была непохожа на себя.
Вряд ли Назар поверит мне на слово, если я решусь пролить свет на проблему, которая и его касается.
Решусь ли?
Если решусь, то необходимость становиться суррогатной матерью отпадет.
Да, я согласилась на это. Однако к такому я не готова ни морально, ни физически.
Искренне надеюсь, что до этого не дойдет.
Даю себе обещание, что в ближайшее время я найду в себе силы и достаточно храбрости, чтобы сознаться Назару во всем.
Выхожу из комнаты, спускаюсь на первый этаж.
В гостиной меня встречает Хеннесси, держа в зубах игрушечную косточку.
Девочка хочет поиграть со мной.
– Ну хоть ты узнала меня и то уже хорошо. – Почесываю ее за ухом, вытаскиваю из пасти игрушку и бросаю в сторону.
Хеннесси за игрушкой не кидается. Сидит у моих ног и глаз с меня не спускает, как будто охраняет.
Я пячусь назад и она за мной. Делаю еще два шага и она от меня не отстает. Совершив еще один шаг назад, я врезаюсь в журнальный столик.
С края что-то падает. Наклонившись, я поднимаю с пола трубку домашнего телефона. Провожу пальцами по выпуклым кнопкам. Задумываюсь.
Обратно трубку не кладу.
Внезапно меня посетила безумная мысль. Настолько безумная, что коленки начинают дрожать и дыхание спирает.
Присаживаюсь на край дивана. Хеннесси кладет свою мордочку на мои колени и жалобно смотрит то на меня, то на телефон в руке.
– Думаешь, это плохая идея?
В подтверждение она скулит. Хеннесси словно чувствует мою внутреннюю тревогу.
– Я тоже не уверена, но а вдруг?
По памяти я набираю семизначный номер.
Длинные гудки разрезают тишину и заглушают мое гулкое сердцебиение, прошибающее ребра дробью.
– Слушаю,
