рубище подсудимой. Однако делать это в присутствии ректора я не стану. А то опять бухтеть начнёт.
Я повернулась к Эдмонду и спросила самым тихим и милым тоном, на который только была сейчас способна:
– Уважаемый товарищ ректор, мне переодеваться в вашем присутствии?
– Увольте! – воскликнул он, резко покраснев. И выскочил из спальни.
Хе-хе. Победа.
Я деловито осмотрела длинную холщовую робу, потом стащила с себя пижаму и принялась методично отрывать нашитое кружево. Я сейчас такой кроткий и целомудренный вид приму, что все справедливые пифии попадают в обморок, а потом спросят, где я такое платьишко купила.
Стоило главному мучителю невинных дев оставить меня одну, как я тут же принялась за дело. Точнее, начала поиски ниток с иголкой. Должны же у них быть принадлежности для шитья? Не всё же на магию полагаться да на золотистые сияния.
Я прошлась по комнате в поиске нужных мне вещей, пооткрывала поочерёдно все доступные ящички и полочки. И, когда уже отчаялась найти хоть что-то, чтобы осуществить свою дерзкую задумку, удача, наконец, улыбнулась мне.
В дальнем углу верхней полки бельевого шкафа (да, я залезла даже туда, и ни капельки не стыдно!) нашёлся моток белой нитки и втиснутая в него игла.
Бинго! Или как там говорил греческий философ? Эврика!
Может, их забыла здесь во время уборки какая-то служанка? Мне слабо верилось в то, что Эдмонд будет сам себе штопать носки.
– Ха! Точно не будет, – хмыкнула я и вернулась к своему будущему наряду. Ножницы, к счастью, найти было куда проще – они оказались в одном из ящиков письменного стола.
Времени у меня было мало, поэтому работать пришлось так, словно это был экзамен по шитью на уроке труда в школе. Быстро, допуская ошибки и… ой! Чуть перестаралась с декольте… Уф!
Ничего, кружавчиками отлично задрапируем получившийся слишком глубоким вырез.
К тому моменту, как терпение ректора дало трещину и он нервно постучал в дверь, сигнализируя о том, что пора бы и честь знать, я почти закончила.
– Сейчас-сейчас! – размашисто ведя иглой, затараторила я. – Ещё совсем чучуточку!
– Если ты сейчас же не выйдешь, я зайду в комнату и потащу тебя на суд, даже если ты будешь голой!
– А как же целомудрие и кротость? – хихикнула я, откусывая конец нитки. Всё, закончила! Ай да я, ай да молодец!
Довольно быстро переоделась в модернизированную мной рубаху и, оценив своё отражение, улыбнулась.
Ректору очень понравится!
Собственно, я угадала. Конечно, ему понравилось, иначе чем ещё можно объяснить внезапную немоту Эдмонда, когда он всё же не дождался меня и распахнул двери комнаты.
И застыл на пороге. И лишь глаза мужчины судорожно ощупывали моё тело, бегая от покрытого кружавчиками декольте к глубокому вырезу на бедре.
– Это ещё что такое? – всё же выдавил из себя Эдмонд, привычно нахмурившись.
– Как что? Та прелестная рубашечка,
