и задержав дыхание сколько возможно, плыл под тонким слоем льда, в надежде обнаружить спасительную полынью. В следующее мгновение он пожалел о скоропалительном решении, но отступать было поздно. Волк не поворачивается к медведю тылом! Велигор стремительно вышел наружу, не обращая внимания на изумленный взгляд ката, не слушая слова благодарности юнца, которые неслись ему вслед. Ему хотелось как можно скорее покинуть застенки. Металлический запах крови, огня и человеческих испражнений въелись в бревенчатые стены. Он распахнул дверцу, в лицо ударили бледные лучи осеннего солнца. Старейшина шел вперед, погруженный в раздумья, не обращая внимания на приветственные возгласы соплеменников. Чем объяснить смущение и робость, которые он испытал в присутствии палача и мальчишки? Он заискивал перед ничтожным катом! У последователей рода Змея не было собственного тотема. Они собирались в лесу, на исходе лета, поклонялись гадюкам, каких в здешних болотах водилось бесчисленное множество. В знак инициации позволяли змеям жалить себя, а затем вскрывали набухшие свищи. Он вспомнил обнаженный торс палача, на груди серели зарубцевавшиеся раны. Быстрее в дом, быстрее к Горице!
Загорелась столбом сухая пыль, навстречу бежал посыльный. Остановился, вскинул сомкнутый кулак в приветственном жесте.
– Вера и верность! – крик воина оглушил, старейшина махнул рукой.
– Говори!
– Служители люда собираются к полудню! – природа одарила вестника не только зычным голосом, но и золотыми веснушками, щедро осыпавшими его молочно-белую шею и румяное лицо. На шнурке болталась фигурка енота, вытесанная из дерева. Род Енотов считался древнейшим, к нему принадлежала большая часть ведунов. Саты, рожденные от смешанных союзов «волков» и «енотов», по умолчанию считали себя продолжателями рода Волка. Тотем рода возвышался возле центральных ворот, между кузней и ткацкой мастерской. Он сильно пострадал от огня, во время нашествия степняков, обугленный остроконечный нос смышленого животного служил предметом для бесконечных шуток со стороны детворы.
– Режь тебя медью, рыжик! – беззлобно выругался Велигор. Манящий образ обнаженной молодицы уплыл куда-то далеко, на юг, через Воронье горло, на континент, в Этерию, а оттуда еще дальше в опаленные солнцем пустыни. Края веспов и дулебов и мифических титанов гафардов. – Точно в полдень?
– Точно так! – надрывался парень, явно гордящийся своим заданием.
– Ступай…
– Какой дать ответ Совету?
– Буду!
Воин убежал. Велигор нарочно медленно шел по дороге, озираясь по сторонам. Возле потухших костров спали полуобнаженные парочки. Прогретая огнем осенняя земля неохотно отдавала тепло. Повсюду валялись опорожненные емкости из-под эля, шныряли откормленные крысы. Остатки пиршества привлекали умных животных. С тех пор как лисы были объявлены вне закона, крыс развелось сверх всякой меры. Дулебы завозили с материка смешных зверьков, отдаленно напоминающих рысей. Зверьки охотились на крыс, проявляя недюжинное терпение, ожидая грызунов подле нор. Ведуны усмотрели в зверьках
