внимания, дорогая, – прошептала ей леди Агата. – Он никогда не говорит, что думает.
– Когда была открыта Америка… – вступил в разговор радикальный член парламента и принялся нудно перечислять факты, связанные с этим событием.
Как все люди, желающие исчерпывающе изложить суть дела, он исчерпал терпение своих слушателей. Вздохнув, герцогиня решила, что пора воспользоваться своей привилегией и прервать его речь.
– Хорошо бы эту Америку вообще не открывали! – воскликнула она. – У наших девушек не осталось никаких шансов. Это нечестно!
– Возможно, ее толком до сих пор еще не открыли, – предположил мистер Эрскин. – Я бы сказал, что ее всего лишь обнаружили.
– Но мне встречалось несколько туземных особей, – рассеянно ответила герцогиня, – и должна признать, некоторые из них были весьма хорошенькие. Одеваются превосходно. Свои туалеты заказывают в Париже. Я и сама была бы не прочь.
– Говорят, когда добродетельный американец умирает, он попадает в Париж, – хихикнул сэр Томас, имевший в запасе немало поношенных нарядов из гардероба Юмора.
– Неужели? А куда же после смерти попадают американские грешники?
– В Америку, – пробормотал лорд Генри.
Сэр Томас нахмурился.
– Боюсь, ваш племянник настроен против этой великой страны, – обратился он к леди Агате. – Я изъездил ее вдоль и поперек в вагонах, предоставленных мне управляющими компаний. В таких вопросах они весьма любезны. Уверяю вас, посещение Америки способствует образованию.
– Так ли уж важно увидеть Чикаго, чтобы стать образованным? – грустно поинтересовался мистер Эрскин. – Меня такое путешествие не особенно привлекает.
Сэр Томас махнул рукой:
– У мистера Эрскина целый мир на книжных полках. Мы же, люди практичные, предпочитаем смотреть, а не читать. Американцы – очень интересный народ. Они крайне разумны. По-моему, это их отличительная черта. Да-да, мистер Эрскин, это весьма разумный народ. Уверяю вас, они люди серьезные.
– Как ужасно! – воскликнул лорд Генри. – Я еще могу смириться с грубой силой, но грубое здравомыслие абсолютно невыносимо. Есть что-то нечестное в его применении. Это удар ниже интеллекта.
– Не понимаю вас, – сказал сэр Томас, покраснев как рак.
– А я понимаю, – с улыбкой отозвался мистер Эрскин.
– Парадоксы по-своему хороши, – вставил свое слово баронет.
– Разве это парадокс? – спросил мистер Эрскин. – Я бы не сказал. Хотя, возможно, вы правы. Что ж, парадокс прокладывает путь к истине. Чтобы исследовать Реальность, надо посмотреть, как она умеет ходить по канату. Лишь когда Правда становится акробатом, мы получаем возможность о ней судить.
– Боже мой! – воскликнула леди Агата. – Как вы, мужчины, привыкли спорить! Признаюсь, я никогда не могу понять, о чем вы толкуете. Кстати, Гарри, я очень на тебя сердита. Почему ты пытаешься
