такой умницей в Рыбинске, на которую все не нахвалились?.. И за что? За что?
Не помня себя, я кинулась на колени перед Матильдой Францевной и, рыдая, покрывала поцелуями её руки с костлявыми крючковатыми пальцами.
– Не наказывайте меня! Не бейте! – кричала я исступлённо. – Ради бога, не бейте! Мамочка никогда не наказывала меня. Пожалуйста. Умоляю вас! Ради бога!
Но Матильда Францевна и слышать ничего не хотела. В ту же минуту просунулась в дверь рука Дуняши с каким-то отвратительным пучком. Лицо у Дуняши было всё залито слезами. Очевидно, доброй девушке было жаль меня.
– А-а, отлично! – прошипела Матильда Францевна и почти вырвала розги из рук горничной. Потом подскочила ко мне, схватила меня за плечи и изо всей силы бросила на один из сундуков, стоявших в кладовой.
Голова у меня закружилась сильнее… Во рту стало горько и как-то холодно зараз. И вдруг…
– Не смейте трогать Лену! Не смейте! – прозвенел над моей головой чей-то дрожащий голос.
Я быстро вскочила на ноги. Точно что-то подняло меня. Передо мной стоял Толя. По его детскому личику катились крупные слёзы. Воротник курточки съехал в сторону. Он задыхался. Видно, что мальчик спешил сюда сломя голову.
– Мадемуазель, не смейте сечь Лену! – кричал он вне себя. – Лена сиротка, у неё мама умерла… Грех обижать сироток! Лучше меня высеките. Лена не трогала Фильку! Правда же, не трогала! Ну, что хотите сделайте со мною, а Лену оставьте!
Он весь трясся, весь дрожал, всё его тоненькое тельце ходуном ходило под бархатным костюмом, а из голубых глазёнок текли всё новые и новые потоки слёз.
– Толя! Сейчас же замолчи! Слышишь, сию же минуту перестань реветь! – прикрикнула на него гувернантка.
– А вы не будете Лену трогать? – всхлипывая, прошептал мальчик.
– Не твоё дело! Ступай в детскую! – снова закричала Бавария и взмахнула надо мною отвратительным пучком прутьев.
Но тут случилось то, чего не ожидали ни я, ни она, ни сам Толя: глаза у мальчика закатились, слёзы разом остановились, и Толя, сильно пошатнувшись, изо всех сил грохнулся в обмороке на пол.
Поднялся крик, шум, беготня, топот.
Гувернантка бросилась к мальчику, подхватила его на руки и понесла куда-то. Я осталась одна, ничего не понимая, ни о чём не соображая в первую минуту. Я была очень благодарна милому мальчику за то, что он спас меня от позорного наказания, и в то же время я готова была быть высеченной противной Баварией, лишь бы Толя остался здоров.
Размышляя таким образом, я присела на край сундука, стоявшего в кладовой, и сама не знаю как, но сразу заснула, измученная перенесёнными волнениями.
Глава XI
Маленький друг и ливерная колбаса
– Тс! Ты не спишь, Леночка?
Что такое? Я в недоумении открываю глаза. Где я? Что со мною?
Лунный свет льётся в кладовую через маленькое окошко, и в этом свете я вижу маленькую фигурку, которая тихо прокрадывается ко мне.
На маленькой фигурке
