вошли в небольшую тенистую рощу и остановились у маленького каменного алтаря, на котором лежала причудливая выточенная из дерева фигурка и горел слабенький огонек.
– Ну, вот и пришли, – сказала женщина и, заметив удивление, отразившееся на лице Константина, пояснила: – Здесь дом нашего покровителя.
Она достала со дна корзинки крохотный кувшинчик с темным маслом и вылила его в дырочку с обратной стороны алтаря, после чего огонек разгорелся сильнее, затем бросила в огонь зерно фимиама. Воздух наполнился благоуханием. Они с дочерью взяли по пшеничной лепешке и положили их по обе стороны от причудливой фигурки. Константин смотрел на них, испытывая смешанные чувства. Епископ Осий убедил его, что все боги, кроме Бога Истинного, по сути своей демоны или бесы, поэтому власть их ограничена, а помощь, которую они оказывают, приводит лишь к бедам. Император уже пожалел, что решил проводить случайных знакомых, ему ни к чему было здесь находиться.
И все же на сердце у него стало тепло. Было приятно наблюдать, как мать и дочь, положив руки на деревянную фигурку, благодарят своего маленького родного пената[30] за то, что война закончилась так быстро и не принесла им бед, в семье у них все здоровы, а урожай выдался обильным. Затем они просили у него продолжить заботиться о плодородии земли, оберегать их от бедствий, охранять от злых духов. А божок будто бы отвечал им журчанием студеного ручья, что протекал неподалеку, шелестом трав и шумом деревьев.
Когда девочка с добродушной улыбкой вдруг протянула Константину зерно фимиама, он заколебался. У римлян считалось правилом хорошего тона выказывать уважение местным богам. Отказавшись бросить фимиам в огонь алтаря, император серьезно оскорбил бы местных жителей, а в первую очередь девочку и ее мать. Он взял зерно, посмотрел на извивавшийся на ветру, как крохотная змейка, язычок пламени… Казалось, нет ничего проще, чем одним движением руки пожертвовать маленькому богу его фимиам. Однако Константин стоял неподвижно, чувствуя на себе вопросительные взгляды.
– Ваши края воистину гостеприимны, благодарю за угощение и за то, что скрасили мои утренние часы, – быстро произнес он.
Император отстегнул от пояса кошель и высыпал на ладошку девочке несколько золотых монет. Глаза у матери и дочери заблестели. Они тут же забыли о своем маленьком боге. Женщина взяла монету и попробовала ее на зуб; та не погнулась. Как бы ни обесценивались в империи монеты, золото всегда оставалось в цене. Прежде чем прикрепить кошель обратно, Константин незаметно бросил в него зернышко фимиама.
– Мне пора возвращаться в лагерь. Скоро в Риме состоятся торжества в честь победы Константина. Будут зрелища, на улицах накроют столы. Вы станете желанными гостями, приходите всем селением!
Мать с девочкой пообещали, что обязательно придут. На этом они распрощались.
«А может, Осий ошибается? И нашим мольбам внимают не только бесы, но и Ангелы, которые спустились с Небес и поселились в тенистых рощах, чтобы лучше нас слышать?» – подумал Константин.
Солнце
