отменяла все консультации, переговоры и саму идею найти подработку.
– Не больно?
Сашка мычит что-то похожее на «нет».
– Сейчас может немножко тянуть.
Да рожай ты уже быстрее, господи. Сашка некстати вспоминает, что вчера вытащила размораживаться куриный фарш. Надо на вечер котлеток паровых сделать, Всеволод Алексеевич их любит. Обед у неё с вечера приготовлен. Про малину не забыть, обещала же уже.
Сашка приоткрывает глаза. Закрывала не от страха, просто неприятно физиономию чужого мужика так близко наблюдать. Ладно бы мужика не чужого, да… Интересно, получился бы из Всеволода Алексеевича стоматолог? Нет, вряд ли. Из него в принципе бы врач не получился, он вида крови не переносит и чужие эмоции на себя принимает, не дай бог такого врача. А кем бы он мог быть, кроме как артистом? Педагогом? Наверняка, терпения ему не занимать, что-то объяснять, делиться опытом он любит и умеет. Все профессии, связанные с точными науками, мимо, он стопроцентный гуманитарий. А его рассказам про работу на заводе пусть верят зрители Первого канала.
Да что ж так долго-то… Сашка ничего не чувствует, кроме давления на челюсть. Тянем-потянем, вытянуть не можем. Не кормили тебя в детстве, что ли, доктор? Шёл бы в терапевты. Зачем тебя в ортодонты понесло?
– Всё, теперь будем шить.
У Сашки изгибается бровь. Шить? Всё так плохо? Нет, ей-то всё равно, она ничего не чувствует. Ладно, не забыть в аптеке ещё обезболивающее купить. Завтра может быть неприятно, если со швами. А дома у них только парацетамол и более серьёзные лекарства Туманова, ей такие пока не надо.
Из кресла Сашка вылезает с чувством облегчения. Пора заняться более полезными делами. Доктор объясняет, что ей сегодня можно, а чего нельзя, Сашка слушает вполуха. Сама медик, понимает, что жрать, пока не пройдёт анестезия и не вернётся чувствительность, не стоит. Кивает, благодарит, слегка шепелявя, и идёт в приёмную расплачиваться. Счёт, надо сказать, не радует. Ещё меньше радует мысль, что Всеволоду Алексеевичу придёт смс-ка с уведомлением.
Сашка быстренько забегает в аптеку, тыкает пальцем в нужные лекарства и коробочку с иглами. Разговаривать совсем не хочется, но аптекарша понимающе кивает – рядом со стоматологией работает, привыкла. Бабушка, торгующая малиной, тоже на месте, Сашка покупает лукошко и, подумав, ещё одно. Всеволод Алексеевич не может есть в одиночку, и ему плевать, что Сашка не большой любитель ягод. Ему надо разделить удовольствие с кем-нибудь. Ну всё, можно домой, кормить сокровище обедом и готовить котлетки на ужин. А вечером на прогулку с ним пойти, можно к морю спуститься, давно не были.
Всеволод Алексеевич встречает её у калитки. Сашка замечает его ещё издали и прибавляет шаг. Что-то случилось? А почему не позвонил? Уже полдень, на улице жарко, и он не под навесом, в тени, а на самом солнце стоит.
– Вы чего, Всеволод Алексеевич?
Получается не очень внятно, но смысл он
