поиски, я вдруг застыла. Среди деревьев мелькнул знакомый пейзаж. Дорога разделилась на две. Пошире и поуже. А посередине рытвина. Чуть отойди к раскинувшей свои тяжелые от снега ветки ели, и вот оно – бревно.
Бросившись к нему, я опустилась на колени и начала раскапывать снег и хвою. С ветки с карканьем сорвалась ворона. А может ее спугнул гудящий над моей головой призрак. Свет фонаря дрожал, как и рука Петра Кузьмича. Не давал сфокусироваться.
– Помогите!
Он опустился рядом, положил фонарь на снег и застыл.
– Потеряла чего? Ну дык утром бы… – договорить он не успел, уставился на показавшуюся на поверхности темную ткань.
Я ухватилась, потянула и едва не шлепнулась на пятую точку, разглядев покоящееся под ней тело.
Холод сохранил его почти не тронутым. Глядишь со стороны, будто девушка шла через парк и решила вздремнуть. Да так крепко, что ни каркающим воронам, ни свистящему ветру ее не добудиться.
Припорошенная снегом Спящая красавица. Заледеневшие ресницы на пол-лица. Вздернутый носик. Пухлые губы. Длинные темные волосы служили ей подушкой. А накинутый на плечи, короткий полушубок – пуховым одеялом.
– Што ж это делается? – прохрипел Петр Кузьмич, и схватился за голову. – Этакая молодица. Околела, как пить дать…
Я, со своей стороны, со скорыми выводами не спешила. Во-первых, работа у меня такая, все под сомнение ставить, пока в руках заключение от патологоанатома не окажется. А, во-вторых, Глаша назвала призраков невинно убиенными душами. И ключевое слово здесь – именно «убиенные».
Кстати, о призраках….
За спиной раздался гул. Женщина, чье тело лежало у моих ног, спикировала прямо с неба и зависла от земли в считанных сантиметрах. Протянула дрожащую руку, собираясь коснуться застывшего лица. И тут меня оторопь взяла.
Позабыв, где я и с кем имею дело, открыла рот, чтобы грозно заявить – на месте преступления ничего трогать руками нельзя, но положение спас вскочивший с колен дед.
В его направленном на меня напряженном взгляде читалось замешательство. Подозрение граничило с недоверием. Вело безмолвный бой. Длилось это доли секунды, но мне хватило, чтобы понять – кто-то явно опомнился от потрясения, и теперь задается вопросом, а не связанна ли я с трупом? И если да, стоит ли меня опасаться?
Пытаясь развеять его сомнения, я тяжело вздохнула и кивнула на дорожку, с которой мы сошли. Ведущую к выходу из парка.
– Петр Кузьмич, ну чего вы медлите? Вызывайте полицию.
– Вот этое верно, – тут же закивал он. – Пристав наш смекалистый, во всем разберется. Вы, барышня, туточки постойте, а я пока лихача вашего кликну. Пущай в Мещанский участок поспешит. Эх, бяда… бяда…
Последние слова он произнес уже развернувшись ко мне спиной. А когда отошел на приличное расстояние, я повернулась к призраку.
– Тело мы нашли. Миссия выполнена. Ты чего не исчезаешь?
Она не ответила сразу. Задумалась.
