для отца, – тихо ответил Кабир. – Но кажется, устад Маджид Хан уже поет. Может, нам пора пойти в зал?
Охваченная состраданием и даже нежностью, Лата его почти не расслышала. Но когда он направился к двери, она пошла следом. В зале маэстро уже начал свое великолепное исполнение «Раг Шри». Они разошлись по своим местам и сели слушать.
Раньше Лата сразу же погрузилась бы с головой в музыку устада Маджида Хана – как Малати, сидящая рядом. Но встреча с Кабиром заставила ее задуматься о стольких вещах, что с тем же успехом она могла бы слушать тишину. Внезапно она ощутила легкость и беспечно улыбнулась сама себе, думая о розе в волосах. Минутой позже, вспомнив последнюю часть разговора, Лата упрекнула себя в бесчувственности. Она пыталась понять, что он имел в виду, сказав – и тихо так: «Да, для отца». Неужели его мать умерла? Если так, то их судьбы удивительно похожи. Или же его мать настолько отдалилась от семьи, что потеря дочери ее не слишком огорчила? «Зачем я думаю о таких немыслимых вещах?» – дивилась Лата.
В самом деле, когда Кабир сказал: «У меня была младшая сестра, до прошлого года», должно ли это было означать то, о чем Лата сразу же подумала? Но бедняга так напрягся, скомкал последние сказанные им слова и предложил вернуться в зал.
Малати хватило доброты и ума, чтобы не взглянуть на нее и не подтолкнуть. И вскоре Лата тоже погрузилась в музыку и растворилась в ней.
В следующий раз, когда Лата встретила Кабира, настроение у него было совершенно противоположным былой напряженности и подавленности. Она шла по кампусу с книгой в руке, когда увидела его вместе с другим студентом. Одетые в костюмы для крикета, парни шли по тропинке, ведущей к спортивным площадкам. Кабир невольно размахивал битой на ходу, и оба они, по всей видимости, были увлечены непринужденной и ненавязчивой беседой. Лата оказалась слишком далеко позади, чтобы расслышать, о чем они говорят. Вдруг Кабир запрокинул голову и расхохотался. Он был так красив в утреннем свете солнца, а его смех был таким искренним и расслабленным, что Лата, собиравшаяся свернуть к библиотеке, безвольно продолжила идти за ним. Она поразилась этому, но корить себя не стала. «Ну и что такого? – подумала она. – Раз он подходил ко мне уже трижды, почему бы и мне за ним не пойти? Но я думала, сезон крикета кончился. Не знала, что во время экзаменов может быть игра».
Как оказалось, Кабир и его друг решили немного потренироваться у сеток. Это был его способ отдохнуть от учебы. Дальний конец спортивной площадки, где располагались тренировочные сети, находился неподалеку от небольшой бамбуковой рощицы. Лата села в тени и, оставаясь незамеченной, наблюдала за тем, как двое парней по очереди орудуют битой и мячом. Она ничего не смыслила в крикете – даже увлеченность Прана не повлияла на нее. Но она пребывала в дремотном очаровании от вида Кабира, одетого во все белое, в рубашке с расстегнутым воротом, без головного убора на взъерошенных волосах, загоняющего мяч в лунку или стоящего у калитки и орудующего битой так, словно это проще простого. Кабир был на дюйм-другой ниже шести футов, стройный и спортивный, со светло-пшеничной кожей, орлиным носом и волнистыми черными волосами.
