его зазнобу-то видел? – спросил один второго.
– Нет, что ты!
– Я слышал, она просто бомба!
Второй засмеялся:
– Старику уже за семьдесят, а до сих пор у него зазнобы!
– Представляешь, каково госпоже Баннерджи? Как ей с этим живется? Весь мир знает!
Второй пожал плечами, подразумевая, что незнакомые старушки его не заботят и не интересуют.
Сын и внук Г. Н. Баннерджи слышали этот разговор, хотя не видели, как второй адвокат пожал плечами. Оба нахмурились, но ничего друг другу не сказали, и тема так и осталась висеть в вечернем воздухе.
На следующий день Г. Н. Баннерджи закончил свою вступительную речь в защиту интересов всех заявителей, и короткое слово предоставили другим адвокатам. Фироз тоже получил возможность изложить аргументы по своей части дела.
За несколько минут до выступления в голове у него воцарилась необъяснимая чернота – пустота даже. Доводы он помнил прекрасно, но все вдруг утратило смысл: эти прения, его собственная карьера, владения отца, само мироустройство, частью которого были суд и Конституция, его жизнь и человеческая жизнь в целом. Несоразмерность огромной силы этих чувств и полного отсутствия каких-либо чувств к делу, которое ему предстояло, поставила его в тупик.
Он немного полистал бумаги, и в голове прояснилось. Но к этому времени он был так расстроен, так озадачен невовремя нахлынувшими мыслями и чувствами, что поначалу ему даже пришлось прятать трясущиеся руки под кафедрой.
Он начал с шаблонного вступления:
– Уважаемый суд, я поддерживаю все приведенные господином Г. Н. Баннерджи аргументы, но хочу добавить несколько слов по вопросу земель, пожалованных Короной.
Затем он весьма емко и логично изложил все доводы в пользу того, что упомянутые земли относятся к другой категории, нежели остальные, и защищены условиями договора, согласно которому земли передавались заминдарам в бессрочное владение. Судьи слушали его очень внимательно, потом задали несколько вопросов, и Фироз приложил все силы, чтобы обстоятельно на них ответить. Странная неуверенность исчезла так же моментально, как появилась.
Махеш Капур, несмотря на большую загруженность работой, сумел найти время, чтобы приехать в суд и послушать речь Фироза. Хотя аргументы Фироза очень его порадовали, он не хотел, чтобы суд их принял, понимая, что это обернется катастрофой. Изрядная доля сдаваемых в аренду земель штата Пурва-Прадеш относилась к категории земельных пожалований: после Восстания британцы надеялись задобрить влиятельных местных и таким образом восстановить порядок в стране. Некоторые из них, в том числе предок наваба-сахиба, сражались против британцев; устав от бесконечного противостояния, не сулившего им и их семьям ничего хорошего, британцы начали жаловать местным земли, руководствуясь только лишь их сговорчивостью и хорошим поведением.
Махеша Капура особенно интересовало еще одно заявление, поданное князьями, которые были правителями своих земель при британцах. После
