на то, что он не знает, что я стала невольной свидетельницей его разговора с королем.
– Я хотела проникнуть в библиотеку и взять несколько книг, – тихо ответила я, – я бы обязательно вернула их!
– В библиотеку? – с удивлением повторил Моран, – но почему ты не могла просто попросить? Для чего нужно было красться, подобно вору, и подслушивать чужие разговоры?! Когда ты могла просто попросить!
Он почти кричал, и я никогда не видела его в таком гневе. Мне нечего было ответить на это. Этот поступок теперь казался самой большой глупостью, какую только доводилось совершить. Я вцепилась руками в подлокотники и молча смотрела на него.
Моран быстрым шагом подошел ко мне и наклонился.
– Скажи, – сказал он, глядя мне в глаза, – скажи, как могу я верить в твою невиновность, когда ты делаешь все, чтобы доказать обратное? О чем ты думала?
Я вжалась в кресло и на секунду зажмурилась. Он пугал меня. Он стоял совсем рядом, но никогда еще не был так далеко от меня.
Хранитель отошел на несколько шагов и встал, скрестив руки. Больше Моран ничего не произнес. Он ждал моего ответа. Я начала говорить, тщательно подбирая каждое слово:
– Я слышала, что самая лучшая библиотека находится в крыле хранителя. Я хотела взять там несколько книг об истории вашего королевства. Те книги, что дает мне Галвин, не содержат никаких сведений. Мне хотелось узнать больше об этом мире, ведь никто мне ничего не рассказывает. Я сделала это тайком, потому что думала, что ты откажешь в моей просьбе, – я перевела дыхание и тихо продолжила, – я знаю, как это выглядит. Это было очень глупый поступок, но в нем не было злого умысла.
– Это был непростительный поступок, – отчеканил он, – ты утратила мое доверие. Отныне тебе запрещено покидать пределы этой комнаты. А после всех ритуалов и проверок твоей истинной сущности я решу, как дальше поступить.
Он резко развернулся, взмахнув полами плаща, и вышел из комнаты.
Вот и все. Я сделала глубокий вдох и закусила губу до крови. Теперь я официально пленница. В моей памяти вновь вспыли слова о клятве Морана.
Я обвела комнату взглядом и уверенно поднялась с кресла. Что ж…
Робкие надежды порушены, мосты сожжены. Больше никаких слез. Никаких взглядов в его сторону. Никаких тайных вздохов. Никаких мыслей о нем.
Довольно быть плаксивой девочкой. Главная моя цель – доказать, что я невиновна. Доказать, что я ни с кем не состою в сговоре. Главное – выжить. Обрести свободу. И убраться отсюда как можно скорее, чтобы забыть, забыть все, как страшный сон.
Я подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Может, это зеркало тоже было не простым? Может, и оно показывало истинную сущность? Но в зеркале я видела лишь себя. Бледную, большеглазую, с покрытой головой платком. Но в глазах больше не было слез. Не было света надежды. Лишь решительность сверкала холодным блеском. Она придавала мне сил. Где-то в глубине души пульсировала боль. Но я проигнорировала ее.
– Довольно. Довольно, – прошептала я и отвернулась
