сделал неопределённый жест.
– Если идти прямо, то мигом дойдём, но я проведу вас в обход поляны.
Мы снова пускаемся в путь и уже больше не останавливаемся. Мне кажется, что песок на тропе стал мельче, он образует невысокие холмики. Тропинка усыпана сосновыми иголками, и я снова и снова поскальзываюсь на своих мокрых подошвах.
Сколько уже прошло времени, две минуты или три часа? Невозможно понять, я потерял всякое представление о времени. Лес перед нами редеет, деревья расступаются и образуют проход, залитый бледным лунным светом. Жестом Раймон показывает нам всем подойти.
– Видите вон тот проход? Дальше пойдёте по нему, там метров двести, не больше. Уткнётесь в овраг. Будьте осторожны, он довольно глубокий, и на дне вода. Переберётесь через него и окажетесь у фермы – туда можно войти, даже если не будет света, хозяин в курсе. На ночь можете устроиться там на соломе, будет тепло.
Морис говорит:
– То есть… там уже свободная зона?
Раймон поворачивается к нему и тихонько смеётся.
– Свободная зона? Так мы уже в ней!
Моим первым чувством было непонимание. Мы перешли через линию, а я этого даже не заметил! Это было нашей целью, целью всего путешествия, все только о ней и говорили, об этой линии на краю света, и вот я без малейшего труда, ничего не заметив, пересёк эту нарисованную карандашом черту, которая рассекала карту Франции на две части – папа показывал нам её в один из вечеров.
Эта линия! Да я воображал, что это стена, утыканная сторожевыми будками, пушками, пулемётами, увитая колючей проволокой, с патрулями, рыскающими в ночи, с огромными лучами прожекторов, обшаривающих каждую травинку. На сторожевых вышках похожие на коршунов офицеры глядят в бинокли, стекла которых скрывают их свирепые глаза. И что вместо этого? Ничего, абсолютно ничего. Ни единого мгновения я не чувствовал, что за мной крадётся апач, – как тут было не разочароваться в Диком Западе?
Евреи, стоявшие рядом с нами, поздравляли друг друга и благодарили Раймона, который напускал на себя скромный вид. Я и сам был доволен, что мы спаслись, но досада не проходила. Не удержавшись, я спросил Раймона, всегда ли переход через линию проходит так спокойно.
– Обычно всё тихо. Нам тут повезло: дорожные посты довольно далеко отсюда, и есть мёртвые зоны, которые не просматриваются ни с дороги, ни из деревни Кармо. Риск был бы, если бы они отправили сюда патрули, но, когда они так делают, им приходится переходить через брод рядом с фермой Бадена, иначе пришлось бы продираться через заросли ежевики. А как только Баден замечает их, он отправляет к нам своего сына, который знает короткую дорогу и успевает предупредить нас.
Раймон подтягивает штаны и пожимает нам руки на прощание.
– Но не думайте, что это повсюду так просто, меньше чем в двадцати пяти километрах отсюда есть такие уголки, где недавно были убитые. Это дело становится всё опаснее. Ну всё, счастливо вам добраться.
Он уже исчез из виду за деревьями, направляясь назад в деревню.
Мы
