сглатываю и шепчу:
– Я этого не делала.
– Может быть. – Мэр садится ровно и складывает руки перед собой. – Но это не имеет значения. Даже если ты этого не делала, кто-то должен ответить за надругательства над моей любимой супругой.
Его губы говорят одно, а глаза другое. Именно они сообщают мне – свидетели долго не живут. И я уже исчерпала лимитные минуты.
Мэр поднимается, одергивает черный пиджак и, больше не смотря на меня, покидает кабинет. Тут же входят блюстители и уводят меня обратно. Женщина в желтом шагает передо мной.
Я была готова разрыдаться, но сдержала себя. Не хочу расклеиться у всех на виду. От слез станет хуже только мне.
Отсюда не сбежать. За мной идут блюстители, а в руках у Желтка планшет, который вырубит меня за одно касание клавиши.
Завтра будет суд, но в этом нет надобности. Это дань уважения былым традициям, не более того. Мэр четко дал понять, что я не жилец. И последние часы я проведу на голом полу, среди заключенных незнакомцев. Что может быть хуже? Сейчас мне кажется, что ничего. Но хуже всегда может быть.
Женщина в желтом делает пометки в планшете, а потом переводит на меня взгляд серых глаз.
– Ошейник активирован. Можешь отдыхать, завтра с утра я за тобой приду.
На слове отдыхать я начинаю смеяться. Истерически. На глазах выступают слезы, и сквозь них я даже не вижу, как желтая троица уходит.
Всхлипывая, смеясь и плача, сажусь на пол и подтягиваю к себе колени. Все же я не сдержалась. Смех растворяется в воздухе. Рыдаю. Так сильно плачу, что кислорода не хватает. Постепенно, может, через пять минут или через пару часов я успокаиваюсь.
– Не стоит.
Голос парня, сидящего ко мне спиной, звучит утробно и глухо. Поворачиваюсь к нему, а он подобным не промышляет. Пару мгновений гипнотизирую его спину.
– Плакать? – спрашиваю я, утирая нос.
– Надеяться.
Все. Больше он ничего не говорит, а от его "надеяться" становится только дурнее. Не успеваю отвернуться, двойник Элвиса вступает в разговор, которого вообще не должно было быть.
– Они не пощадят никого. – Взгляд парня блуждает по помещению. – Корпорация убьет всех нас. Если какая-то часть механизма дает сбой, они не будут ее ремонтировать. Выбросят и возьмут новую. – Взгляд предварительно заключенного останавливается на мне. – Не надейся. Иди туда, высоко подняв голову, а не поджав хвост.
Отворачиваюсь. Тишина снова ложится на наши плечи, и я, глубоко вздохнув, опускаюсь на прохладный пол.
Вспоминаю Элвиса, в данный момент я его ненавижу. И каким образом ему удалось убедить меня ввязаться в это дело? В голове бьется логичная мысль, если бы я не следила за Элвисом, то мэр меня бы не увидел. Моя жизнь продолжалась бы в прежнем ключе.
Перед глазами появляется площадь с левитирующим экраном, а справа от нее вполне себе реальная виселица. По горлу проходят спазмы.
