любая, мне нужна любимая.
– Ты уже не любишь меня, ты уже ненавидишь. И правильно делаешь. Такая уж у тебя судьба, тебе легче ненавидеть, чем любить.
– Судьба…. Да что она такое – судьба? Я не фаталист, я знаю, что все на свете – по воле Божьей. И я знаю, что умею любить!
– А это разве не фатализм? Пусть Божественный, но фатализм. Все предначертано, как ты любишь повторять.
– И ты думаешь, что мне предначертана такая вот судьба? Одиночество, шлейф проклятия за несчастья, которым нет прощенья?
– Я устала от всех твоих рассуждений, Юра. Все это пустое! И я боюсь. Просто отпусти меня. Мне нужна семья, дети. На мне нет проклятья, но… я иногда боюсь заразиться. Мне кажется, что это ваше семейное проклятье – как проказа. От одного существования рядом можно заразиться и стать таким же.
– Каким?!
– Отверженным. Тебя ведь отвергнут отовсюду, если узнают правду. Дружить с тобой станет дурным тоном. Ту войну ведь еще не забыли.
– Для бизнеса это не помеха.
– Ты сам знаешь, что еще какая помеха! Ты дашь та-ко-е оружие в руки своих конкурентов!
Они не узнают.
– …?
– Да, ты права. Что же мне делать?
– Кайся, – в ее голосе послышалась жестокая насмешка, – уйди в монастырь, наконец. Может, ты вымолишь у своего Бога прощенья за себя и за….
– Не надо! – он понял, наконец, что она действительно не любит его. Скорее всего, не любила никогда. Но в это так не хотелось верить, ведь еще вчера они были счастливой парой.
– Ирина!
– Я ухожу.
– Иди….
– Я могу не бояться?
– О чем ты?
– Я знаю твою тайну….
– Иди…. И никогда не бойся.
– Спасибо. Но хочу сказать тебе…. Если со мной что-нибудь случится, твою тайну узнают все. Я подстраховалась, конечно.
Он ничего не сказал, только с насмешкой посмотрел ей в глаза. В последний раз. И понял, что глаза – чужие, понял, что нельзя любить такие чужие глаза.
Он подошел к окну, наблюдая, как в ее машину и в машину сопровождения грузили многочисленные чемоданы и коробки, наблюдал, как она тщательно, еще по-хозяйски, оглянулась на дом, который так долго был ее домом и в который она вложила много души. Души…. Была ли у нее душа, вдруг с запоздалым прозрением подумал Власов. Ирина нашла взглядом его окно, коснулась лица и слегка качнула головой.
«Прощай!», – прочел он по ее губам.
– Я прощаю, Ира….
Тогда еще он не знал, что его бывшая жена не успеет стать счастливой. Через год Ирина выйдет замуж, удачно, как говорили и писали в прессе. Но он уже знал, что удачно – не значит счастливо. И в ту же зиму она сломала себе позвоночник, катаясь на лыжах на самом
