совершенно спокойно, без улыбки, посмотрел поверх моей головы, чтобы я сама догадалась, что ни моя большая, не по росту, теплая куртка, ни старые обшарпанные меховые сапоги не подходят для визита к богатенькому Буратино.
Потом он за минуту решил с хозяином товара вопрос моего отсутствия, сунув в руки Надира не худенький такой конверт. И – все!
А теперь, спустя всего несколько часов, Георгий покорно шел за мной следом, и его холеная внешность так явно контрастировала с моим жалким видом, что я решила: сегодня же с этим самым «видом» будет покончено.
Итак, Георгий возил меня по магазинам.
В первую очередь я купила сумку. Моя, совершенно уже потрепанная, грозила вот-вот потерять свое днище, многократно проклеенное и закрепленное изнутри скотчем. Я тут же оторвала ярлык от новой сумки, пересыпала в нее содержимое из старой, и она, мой верный и надежный друг тут же отправилась в урну.
– Вот так вот нужно расправляться с прошлым! – продекларировала я, и удивленное хмыканье за спиной заставило меня внимательнее посмотреть на Георгия.
– Абсолютно со всем, что было в прошлом? Неужели ничего хорошего? – я видела, что он спрашивает не из праздного любопытства, поэтому не огрызнулась по привычке, а терпеливо пояснила:
– Почему же. Конечно, я не выбрасываю воспоминания детства, память о родителях, студенческие годы. Но вот последние пять лет я выбрасываю из памяти, из жизни! Я их ненавижу! А этой сумке как раз чуть больше пяти лет, и я выбрасываю ее как свидетельство моего унижения и моих неудач!
Я думала, что разговор на этом закончится и мы продолжим наше увлекательное путешествие по магазинам. Но Георгий и правда был непрост; он задумчиво посмотрел на меня, потом достал из урны мою многострадальную сумку, аккуратно сложил ее и засунул в пакет, который прилагался к новой сумке.
– Я думаю, эта вещь еще пригодится вам.
– Что? – я готова была возмутиться, потому что всем своим сердцем, всеми своими так называемыми фибрами души чувствовала, что вот она – новая жизнь. Она началась, и… теперь я не сдамся и когда-нибудь еще вернусь к своему делу!
– Она пригодится вам, Евдокия Матвеевна. В трудные минуты вы будете доставать ее, вспоминать и… не сдаваться!
А ведь верно, почему это я решила, что все теперь пойдет как по маслу? Конечно, еще не раз в моей сумасшедшей жизни встретятся трудности, и тогда я должна буду откуда-то черпать мужество! А где еще можно его почерпнуть, если не в нежелании возвращаться в эти треклятые пять лет совершенно НЕ МОЕЙ жизни!
– Вы правы, Георгий. И… вот еще что, называйте меня, пожалуйста, Дуней. Я вам разрешаю, – великодушно позволило мое больное самолюбие. Увы, оно действительно из здорового за эти пять лет успело совершенно разболеться! Лекарств не было….
– Увольте, Евдокия Матвеевна, я думаю, мне скоро пришлось бы переучиваться. Пусть уж все будет так, как есть.
– Вы хотите, чтобы я чувствовала себя одинокой в этом пустом домине?
