style="font-size:15px;"> – Возьмете меня с собой. Хочу посмотреть, чем это все закончится. Тем более, я поспорил с остальными. И, кстати, являюсь единственным, кто считает, что ты таки будешь со Зверополком.
– Чего-о-о-о-о? – пришла моя очередь растягивать слова. – Какое еще «будешь»? Никакого «будешь» не будет!
– Значит, он точно задел твое самолюбие, – довольно потирая руки, хмыкнул Леня, хитро так посматривая на меня снизу вверх. – Это уже хорошо. Он вызывает в тебе живые эмоции.
Вы посмотрите, знахарь по сердечным делам нашелся.
– Веди, Леня, – еле сдерживая проснувшийся во мне гнев, сказала. Вид у меня сейчас, наверное, был, мягко говоря, недоброжелательным. – Иначе мы как-нибудь без твоей помощи обойдемся. С лесом переговорим, если надо будет.
Леня закатил глаза, нахмурил лоб. Вид при этом имел жутковатый. Будто в него черт какой вселился.
– Пошли туда, – махнув рукой мне за спину, сказал леший и первым сделал шаг в нужную сторону.
Уже через пару минут мы снова шли по тропке. Я сначала была насторожена. Все ждала, что мне в голову прилетит очередное крупное яблоко. Но ничего не происходило. Только тело помнило об ударах и болело в тех местах, куда попали плоды. Расскажи кому такое, в жизни не поверят. Меня хотела убить яблоня.
Кошки скрылись в ближайших кустах. Видимо, решили поохотиться. Леня шел впереди, ведя меня… Хотя, тут бы я точно не потерялась. Да и своего согласия на его компанию не давала. С лешим же спорить было бесполезно. Тем более с Леней.
– Я недавно в деревушке странной был, – внезапно затянул леший, приподнимая руки над головой.
Цветы всем девушкам дарил.
Да незадача здесь одна –
Им смех, а мне сердечная беда.
Одна сказала, что голова болит.
У второй живот скрутило.
Третья, вот беда, внезапно – инвалид.
Пусть и в порядке с ней все было.
Четвертая кричала на меня.
У пятой глаз скосил.
Шестая не носила чистого белья.
Седьмая сама просила, чтоб я с ней пил…
Я прикрыла уши ладонями, чтобы не слышать дальнейшую слезливую историю. Голова и так раскалывалась после яблока и куриной слепоты, а тут еще громкие завывания… Да если Зверополк их услышит, сразу поймет, кто по его душу прийти решил. Кто в Краснограде не знает о четырех леших. А уж их писклявые голосочки…
– У меня пропал аппетит, – проворчала зеленоглазка, выбираясь из кустов. – Мышь не доела.
– Не ты одна, – сказала вторая кошка, тоже являя свое пушистое тело. На спине у нее красовалась парочка репейников.
Дальше начался долгий спор моих фамильяров и лешего. Один доказывал кошкам, что его стихи – это высокое искусство, а те в свою очередь пытались донести до него простую истину: не это все не искусство, а издевательство над их любовью к этому самому искусству. Одного понять не могла
