такое. А мы вешки готовили для проводов.
На красноармейце не было ничего, кроме брюк, гимнастерки и ботинок. Ремень, головной убор, амуниция отсутствовали.
– Документы есть? – повторил Кольцов, явно не надеясь что-то получить в ответ.
– Только билет комсомольский. Я его спрятал. Остальное фрицы забрали. Даже фотокарточку брата. Знаете, какой у меня брат?
– Я знаю, что ты в плен сдался! – отрезал политрук и продолжил: – Вот брат узнает! Представляешь, как он обрадуется?
Он, словно ударил глазами беглеца, взглядом осадив его так, что тот вдавил голову в плечи, будто бы присутствовал не в лесу, распластавшись на земле, а был на допросе у хорошо осведомленного следователя.
Лукин, почти уткнувшись лицом в траву, тихо начал рассказывать:
– Я не сдался. Взводный приказал, когда ротного миной убило. Сука он очкастая! – боец стиснул губы. – Он самый последний за нами в колонне шел. Верно, пытался с фрицами о чем-то договориться. Как бы я его сейчас. А у нас и воевать то не с чем было. Одни кирки, пилы, топоры, да лопаты. Батальон связи, одним словом. Винтовки только у отделенных, «Наганы» у комсостава. С чем воевать то? – он повернулся в сторону Кольцова.
Политруку не чем было возразить красноармейцу Лукину. В его роте то же было плохо с оружием и, чуть ли не два десятка солдат были только с длинными палками с приткнутыми к ним штыками от трехлинеек. Предполагалось брать оружие у павших в бою товарищей или захватывать у врага. Федор вспомнил, как накануне наступления ему пришлось присутствовать на совещании политработников дивизии, где выступал один из высоких партийных чинов Красной Армии, член военного совета. Ни где еще ему не приходилось видеть такое количество автоматического оружия, как в батальоне охраны этого высокого чина. Целый батальон, полностью укомплектованный по штату, крепких, плечистых и хорошо обмундированных солдат был вооружен одними автоматами и самозарядными винтовками. Вся часть передвигалась на новеньких ленд-лизовских машинах, которые еще довольно редко встречались на военных дорогах. Кольцов анализировал увиденное в тот день и сравнивал состояние транспорта в своей дивизии, где почти не было автомобилей, а только сплошная лошадиная сила, да повозки. Анахронично смотрелся на этом фоне приданный дивизии накануне наступления артполк, в котором были грузовики, трактора и тягачи, одним из которых управлял младший сержант Михаил Климов.
Политрук посмотрел на часы, встал, оглянулся, всматриваясь в просветы между деревьями, и прислушался:
– Так, товарищи красноармейцы, – произнес он, – товарищ младший сержант, – обратился он к Климову, – передайте «Наган» старшины товарищу Лукину. Мне нужно, чтобы каждый из вас имел личное оружие.
– А можно я ему винтовку дам. Я как-то к винтовкам не приучен, – ответил тот.
– Можно. Кстати, винтовка исправна? – политрук взглянул на Климова.
