каждая буква его сраного имени так переливчато и нежно прокатилась по её языку, что захотелось утробно завыть.
– Какой?! – сжав зубы, бросил Свят. – Какой нюанс?
– Поставить ему границу должна я, а не ты, – всё так же спокойно ответила Вера.
Да что ты, твою мать?! Ну охренеть теперь!
Между рёбрами заорал на удивление гармоничный дуэт смирения и злобы.
– Серьёзно?! – рявкнул Свят, игнорируя хохот Прокурора. – Хорошо подумала?
Юркнув ему под локоть, Вера открыто посмотрела в его глаза лучистыми своими.
Казалось, и она была бы не прочь говорить на повышенных тонах – но не говорила.
В глубине её взгляда горело усталое опасение невозмутимое тепло; золотые волосы бились под ритмичными ударами ветра из форточки.
– Да, серьёзно, – подтвердила она, не спеша отступать при виде его злости. – Это должна сделать я, потому что кто-то третий претендует на общение со мной. А если бы в наш союз лезла девушка, границу ей должен был бы поставить ты. Понимаешь?
Ах, вот оно как. Она не хотела снять с себя ответственность, нет.
Она хотела надеть её – и побольше, побольше.
Помедлив, Святослав кивнул, ощущая странную заторможенность. Она говорила связно и толково – и вроде бы всё было правильно.
Но он всё равно не ощущал, что она готова его… послушаться.
У неё на всё была своя версия; на всё – своя альтернатива.
И что было с этим делать?!
Привычные методы борьбы с непослушанием Марины – избежать разговора, презрительно поморщиться или грозно хлопнуть дверью – в отношениях с Верой казались отважным слабоумием.
А ну как дверью хлопнет она?
– Сильно смелая? – не удержавшись, брякнул Свят; нервы зашлись плаксивой истерикой. – Хочешь сказать, что…
– Я хочу сказать только то, что сказала, – равнодушно перебила Уланова; её губы дрогнули так, будто она хотела заплакать. – Олег – это зона моей ответственности.
Казалось, его раздражение играло ей на руку.
Чем больше глупостей позволял себе он, тем солиднее вела себя она.
– Тебе нравится с ним общаться? – выпалил Свят; внутри этот вопрос звучал как всхлип – а наружу вырвался, как рычание. – Просто нравится, да?!
Уланова не ответила – но и не отвела глаза.
Десять секунд… Двадцать… Тридцать…
Волосы на её макушке медленно колыхались от ветра – теперь ленивого.
– Я обещаю, что осажу его, если он перейдёт грань, – закусив нижнюю губу, негромко сказала она. – Обещаю. Мы будем просто общаться – и только.
Внутри что-то завыло и загремело. Она не ответила на вопрос, нравится ли ей с ним общаться, но её тон уже говорил: «Разговор окончен». Окончен на самом пике!
Она не боится меня потерять. Не боится, дьявол её забери! Ей всё равно!
– Порой и правда кажется, что ей всё равно, – проговорил Судья,
