состоит из пороков! Он не хочет нести добро, он хочет побольше нахапать всякого добра для себя самого, – проговорил некромант.
– Ваша правда – люди разные, со своими характерами, – кивал Дамиан. – Кто-то ревнив, кто-то алчен. Но ведь есть и те, кто прислушается. Кто будет добр к ближнему, приютит сиротку, покормит бездомного, оставит себе уличного кота или пса, дав тому кров и заботу, даже если тот неласков и вечно царапается. Зато мыши в погребе не заведутся. Мы же любим наших детей не за то, что они полезные, красивые и послушные. Так и с животными, так и с соседями. Помогай ближнему, если можешь. А не можешь, так подумай, что способен сделать. Не делишься едой – дай дров, почини черепицу на протекающей крыше, дай гвоздей на подкову, посиди нянькой с соседским ребёнком, если есть время. Заодно, глядишь, расскажешь чего полезное, поможешь родителям в воспитании. Люди полны добродетелей. Они способны сочувствовать и сопереживать, оказать поддержку, помочь. На то и дано нам по две руки, а не лишь по одной для себя.
– Какой вы, однако же, идеалист, – откинулся назад Маркус, сложив руки за головой, глядя в небо. – Голова хоть одна… всяко не огры.
– Если император послушает, он может дать дельных советов, как всё это донести до людей. Наши традиции отличаются от того, что в Вольных Городах, – проговорила Анфиса. – Здесь церковные постулаты довольно строгие. Люди редко что-либо жертвуют, мало ходят на проповеди. Но вера в Творца укрепилась, когда начались военные походы. Вероятно, на это рассчитывал архиепископ, одобрив затеи Его Величества на завоевания.
– Вы предпочитаете метод кнута и пряника, – поглядел на неё мессир. – Император идёт с войском. Если не получается, приходят священники, предлагая помощь в восстановлении домов. Понимаете, нет разницы, добрый враг или злой враг. Вас всё равно воспринимать будут врагом. А надо быть другом. Учить доброте, хоть это не так уж и просто. Что ж до ревнивцев, достаточно проповедовать верность. Как только супружеская измена начнёт в умах прихожан восприниматься не чем-то рядовым и обыденным, а чем-то гадким, низким, мерзким и очень постыдным, люди задумаются, стоит ли поддаваться таким искушениям. Любители подраться в таверне пусть получат турниры, где кулачный бой и прочие состязания помогут им раскрыть пылкий нрав. Преступления должны быть описаны не только в законниках. Их должна, в первую очередь, порицать сама церковь.
– Бороться с искушением, говорите? Объясните это магам, которых церковь скрутила по рукам и ногам. Как с детьми малыми: сначала их учат ходить и говорить, а потом всем родителям выгоднее, чтобы их чадо сидело да помалкивало. Смекаете, о чём я? Академию Магов скоро просто прикроют. Чародеи Империи будут как вы. И мессир, и волшебник в одном. А без церковного сана – ни-ни. Или добровольное заключение, или изгнание, или смерть. Поэтому вас и вызвали. Об этом хочет с вами поговорить наш прозорливый император. Вскоре маг, отказавшийся быть священником, не получит и выбора. Сразу ему будет приписана смертная казнь.
