ты познакомился с Мельхиором? Я видела же в видениях, – припоминала девчонка.
– В Академии Магов, меня за скверный характер как-то оставили после уроков, – ответил Маркус, скривившись.
– Вот. А деревня, куда мы отвели малыша, как называлась? – всё погружалась Анфиса в их прошлые приключения.
– Это Шильди, – сразу же ответил ей некромант.
– О! Твоё тайное увлечение. – Блеснул в прищуренных тёмно-зелёных детских глазах хитрый блеск.
– Макеты парусников собирать на досуге… – проворчал Маркус, отвернувшись. – Пора дальше двигаться, а то ночевать придётся в поле, а не в Кутчах, – поднялся он с места, складывая покрывало. – Время идёт, а ты всё так же мало обо мне знаешь? Как интересно…
– Ты о себе не любишь рассказывать, – отметила девочка.
– Сын сапожника, очень поздний ребёнок в семье. Мать-чародейка умерла при родах, прихворала тогда. А отец прихрамывал после службы на флоте, взялся за сапожное ремесло, когда служить уже не мог, да вечно стучал клюкой по полу, требуя то и это, всегда мною был недоволен. Когда дар раскрылся, я только и рад был покинуть дом да пойти учиться в столицу. А когда потом вернулся домой – его уж пару лет как ни стало. Соседи даже весточку не прислали, чтобы явился проститься и похоронить… Вот и всё, что тебе следует знать, пожалуй, – монотонно пробубнил некромант.
– Отец служил на корабле? Это потому у тебя любовь к парусникам? – догадывалась Анфиса.
– Думаешь? Из-за его баек о встречах с морскими чудовищами и рассказов, как лихо брали на абордаж корабли контрабандистов-фералов да эльфов племени Фир Болг? Может, и да, может, и нет. Твоё увлечение сыром вон не связано с тем, что кто-то в семье был мастером-сыроваром, – хмыкнул тот.
– Это же совершенно другое! – возмутилась девочка. – Мельхиору вон апельсины нравятся.
– Потому что в детстве он никогда не мог позволить себе такую экзотику, – заметил ей некромант. – А ты сыр с детства лопаешь.
Они двинулись дальше, выходя из леса к полям и петляющим холмикам с сельской дорогой. Посёлок было ещё не видать, но на деле шагать было не так уж и далеко. Так что к сумеркам должны были быть на месте. Дамиан, к удивлению Маркуса и Анфисы, старичком был довольно бойким. Не задерживал их в пути, шагал быстро, уставал нечасто, не жаловался ни на спину, ни на боль в ногах. И при всей своей любви к выпивке, казалось, пребывал всегда в трезвом уме.
Маркус было решил, что это его пристрастившийся к браге и хмелю организм уже столь адаптировался, что одноглазому деду всё нипочём. Девочка же больше думала не о спутнике, а о том, что тот говорил. О праведности, о воспитании, о добродетелях. Надеялась на успех его миссии, ведь военных походов для прочности Империи явно мало. Захваченные территории рискуют однажды и взбунтоваться, если давление на них станет очень уж сильным.
– А священницы в Вольном Краю у вас есть? – в пути спросил Маркус. –
