возлюбленный… тот, кого ты мне приписываешь…
– Ах, извини, пожалуйста, я твой друг и не приписываю тебе никого.
– Допустим… Ну, тогда враги…
– Хорошо, я скажу тебе это имя. Только не пугайся, он человек очень влиятельный…
– Дальше.
И, словно приговоренная в ожидании казни, маркиза до боли сжала руки, так что ее холеные ногти вонзились в ладонь.
– Это очень богатый человек, – продолжала Маргарита, – может быть, самый богатый. Словом, его зовут…
Маркиза даже зажмурила глаза.
– Герцог Бекингэм, – проговорила наконец Маргарита с громким смехом.
Стрела попала в цель. Имя Бекингэма, сказанное вместо того имени, которое ожидала услышать маркиза, было для нее точно плохо наточенный топор, который не обезглавил де Шале и де Ту, когда они были возведены на эшафот, а только ранил им шею.
Однако она быстро оправилась:
– Ты, право, остроумная женщина; и ты мне доставила большое удовольствие. Твоя шутка прелестна… Я ни разу не видела господина Бекингэма.
– Ни разу? – спросила Маргарита, стараясь сохранить серьезность.
– Я никуда не выезжала с тех пор, как герцог живет в Париже.
– О, можно и не видеться друг с другом, а переписываться, – заметила на это г-жа Ванель, шаловливо протягивая ножку к клочку бумаги, валявшемуся на ковре.
Маркиза вздрогнула. Это был конверт того письма, которое она читала перед приездом подруги. На нем была печать с гербом суперинтенданта.
Госпожа де Бельер подвинулась на диване и незаметно закрыла конверт пышными складками своего широкого шелкового платья.
– Послушай, – заговорила она, – послушай, Маргарита, неужели ты приехала ко мне так рано только для того, чтобы рассказать мне все эти нелепости?
– Нет, прежде всего я приехала повидаться с тобою и напомнить тебе наши былые привычки, наши маленькие радости; помнишь, мы отправлялись на прогулку в Венсенский лес и там, в укромном месте, под дубом, вели разговоры про тех, кто нас любил и кого мы любили?
– Ты предлагаешь мне прогуляться?
– Меня ждет карета, и я свободна в продолжение трех часов.
– Я не одета, Маргарита… а если ты хочешь поболтать, то и без Венсенского леса мы найдем в моем саду и развесистое дерево, и густые заросли буков, и целый ковер маргариток и фиалок, аромат которых доносится сюда.
– Дорогая маркиза, мне досадно, что ты отказываешься от моего предложения… Мне так надо было излить перед тобой мою душу.
– Повторяю тебе, Маргарита, мое сердце одинаково принадлежит тебе и в этой комнате, и под липою моего сада, как и там – в лесу под дубом.
– Для меня это не одно и то же… Приближаясь к Венсенскому лесу, маркиза, я чувствую, что мои вздохи как будто слышнее там, куда они несутся эти последние дни.
При этих словах маркиза насторожилась.
– Тебя удивляет, не правда ли… что я все еще думаю о Сен-Манде?
