я надеялся, что это лишь временная неполадка и диск можно починить, главное – установить причину поломки. Однако мои усилия ни к чему не привели: устройство, безусловно, работало, но почему-то не генерировало нужную энергию. Ради эксперимента я направлял лучи на небольшие предметы. Очень медленно серебряная монетка и носовой платок растаяли в воздухе: по всей видимости, они переместились на обычный план бытия. Но силы диска не хватало, чтобы вернуть домой человека.
Наконец я оставил тщетные попытки и швырнул диск на землю. На меня нахлынуло жестокое отчаяние; хотелось что-то делать, хотелось двигаться, и я отправился осматривать зловещие края, в которых, сам того не желая, застрял.
Края эти совсем не напоминали наш мир: так могла бы выглядеть земля до сотворения жизни. Голые холмы под однообразно серым небом, что лишено было и луны, и солнца, и звезд, и облаков, но изливало ровный тусклый свет. Никаких теней, потому что свет равномерно исходил отовсюду. Под ногами кое-где серая пыль, а кое-где серая склизкая жижа. Низкие насыпи, о которых я уже писал, напоминали спины увязших в болоте доисторических чудищ. Ни следа насекомых или зверей, ни деревца, ни травинки, ни мха, ни лишайников, ни даже водорослей. Скалы были хаотично разбросаны по равнине, и при взгляде на них в голову приходило сравнение с трудами полоумного демона, который слепо пытался подражать Господу Богу. В тусклом свете горизонт не просматривался – трудно было понять, далеко он или близко.
Мне показалось, я шел несколько часов. Я старался придерживаться прямого курса. У меня имелся компас (всегда его с собой ношу), но он не желал работать: видимо, в этом мире не существовало магнитных полюсов.
Внезапно, обогнув очередную бесформенную кучу камней, я наткнулся на лежащий подле нее скрюченный труп и с изумлением понял, что это Хэлпин. Из-под пальто все так же медленно вытекала кровь, но с того момента, как я отправился на разведку, лужа рядом с телом совсем не увеличилась.
Я был уверен, что не ходил кругами, как иногда случается с людьми в незнакомых краях. Как же тогда умудрился я вернуться на место преступления? Эта загадка едва не свела меня с ума; повинуясь отчаянному порыву, я двинулся в противоположном направлении.
Передо мной раскинулась местность, неотличимая от той, которую я уже видел. Едва верилось, что насыпи, мерзкая жижа и пыль, жуткие булыжники – не те же самые, мимо которых я уже проходил. На ходу я достал наручные часы, собираясь засечь время, но стрелки остановились в тот самый миг, когда я переместился из своей лаборатории в неизвестное пространство, и, как я их ни заводил, часы отказывались идти.
Преодолев огромную, по моим ощущениям, дистанцию и, к своему изумлению, не испытав ни малейшей усталости, я в конце концов снова вернулся к трупу, от которого хотел отдалиться. Мне кажется, тогда меня ненадолго охватило настоящее безумие…
Теперь, по прошествии некоторого времени (или целой вечности – измерить я не в состоянии), я пишу обо всем, что со мной приключилось, в своей
