Франца Кафку. В сентябре ей исполнилось двадцать два; и если даже она не считалась настоящей калифорнийской красавицей из-за чересчур большого рта и неизменной нотки раздражения в темно-карих глазах, ее, по крайней мере, можно было назвать жизнерадостной. Длинные каштановые волосы, искрящиеся рыжеватыми перьями, локонами спадали на плечи, а лоб прикрывала короткая челка.
– Который час? – спросила она.
– Еще и полуночи нет, – ответил Джек.
– Да, но восемь утра наступает ужасающе быстро.
Она помолчали, прижимаясь друг к другу, а потом Джек тихо сказал:
– Мне было важно, чтобы этот фильм о китах тебе понравился. Правда.
Она подняла голову и провела пальцем по его темной бороде и усам.
– Он мне понравился. Плотный монтаж, потрясающий закадровый текст… Но ты ведь за него не переживаешь, правильно?
– Нет, но… Если бы мне удалось получить национальный прокат, то, возможно, это был бы прорыв, которого я так долго добивался. Черт возьми, продать бы его какой-нибудь сети! Я был бы просто счастлив! – Он слегка нахмурился. – Нет, забудь об этом. Они подадут это так, как будто люди из «Гринписа» – фанатики, или еще хуже. Не хочу, чтобы кто-то завалил мой фильм.
– Тогда о чем беспокоиться? Фридман может хоть сейчас подписать университетский контракт.
– Ага.
– Национальный прокат пусть сам о себе позаботится. Кроме того, вряд ли можно просто взять и запретить показ фильма. Кстати, о фильме: ты выполнил то задание, которое дал тебе Трейс?
Джек вздохнул:
– Завтра закончу. Надеюсь. Сегодня я сделал несколько хороших снимков старого дома Клифтона Уэбба. Утром съезжу на Голливудское мемориальное, и, думаю, на этом все.
– Я уже вижу передовицу Трейса. – Гейл подняла вверх два пальца, как будто выравнивала шрифт на макете первой полосы. – «Призрак Клифтона Уэбба поселился на Голливудском кладбище?» Или, может быть, анонс: «Только „Эл-Эй тэттлер“ знает правду!» Броская фраза.
– Просто чумовая! – Он замолчал, и Гейл, казалось, слышала, как в его голове защелкали шестеренки. – Знаешь, что я думаю сделать дальше? Фильм о домах кинозвезд прошлого. Не новые дома, а особняки с историей, понимаешь, о чем я? И первый – дом Уэбба; прямо чувствуется, как дух старого Голливуда сочится из его стен. Следующими будут Флинн, Валентино, Берримор и… о господи, да!.. замок Кронстина! Это дьявольски атмосферное место!
– Что в нем такого особенного?
– Нераскрытое убийство, детка. Много лет назад старине Кронстину прямо там отрубили голову, и с тех пор дом пустует. Это настоящий средневековый замок, стены, башни и все такое. Теперь туда приезжают только старшеклассники. Боже, да я мог бы снять целый фильм только об одном этом доме!
– Никогда о нем не слышала, – сказала Гейл.
– Тебя здесь еще не было, детка. Меня тоже, но как-то раз я ездил туда с приятелем и парой цыпочек из Голливудской средней школы.
