Всё время в работе.
– Он же казначей.
– Чиро тоже, ну и что?
– Это другое.
– Конечно, другое. У всех всегда всё другое. А по мне, так у всех все то же самое, было бы желание. А эти казначейские законы уже давно быльём поросли, в какого казначея ни плюнь в Шеное, так у всех женщины и семеро по лавкам, только Сальвадор эти законы и соблюдает… Тьфу! Неужели он не хочет быть счастливым? Просто счастливым? Я же правда его люблю, а он меня не замечает. Это несправедливо, понимаешь?
Керро её искренне не понимал, но инстинкт самосохранения заставил его согласиться с её негодованием и не ставить под сомнение мечты девочки, которая с высоты своих розовых фантазий, очевидно, представляла хранителя королевской казны страдальцем, который долгое время пребывает в томительном ожидании своего спасения из темницы собственных страхов и жаждет излечения своих любовных ран.
– Расскажи мне что-нибудь, – канючила Валеска.
– Что? – Керро едва сдержал восторг, когда она сменила тему.
– Не знаю, – повела плечом девочка. – Что-нибудь интересное. Иначе я заплачу.
– Только не это, – утрированно испугался студент, придав своему лицо такое выражение, что пусть уж лучше планета сойдёт со своей оси, что вызовет сокрушительный ураган и цунами, чем сидящая на ветке девочка проронит хотя бы одну слезинку.
– Тогда расскажи о сестре. Как там Флорестелла?
– А что можно сказать о твоей сестре интересного? Она же замужем за моим братом. Её жизнь скучней, чем эта книга, – Керро шлёпнул рукой по странице с изображением портрета носатого мужчины в крошечных очках.
– Неужели всё так плохо?
– Ну, по большому счёту, не так уж и плохо, – поспешил возразить Керро. – Раймунд хороший муж и хорошо относится к твоей сестре, но… брат – это брат. Где он, там болото.
– А я думала, после свадьбы он изменился.
Керро запрокинул голову и засмеялся.
– Такие, как брат, не меняются ни-ко-гда. Он из тех душнил, кто только и способен говорить, что о делах. Нет, он хороший, я не спорю, но… – Керро внезапно понизил голос, имитируя голос старшего брата, и чуть выдвинул вперед челюсть: – «Сантин Канно, как продается "Анна-Каталина"? Пора бы повысить налоговые сборы на сахар. Саранча съела урожай? Что на этот случай говорится в договоре?» Только и слышишь: ссуды, налоги, договора, отчётность. «Керро, как проходит твоя учёба? Надеюсь, ты получишь диплом с отличием. А что у тебя на пальце? Этот перстень тебе Флорестелла подарила? Мило-мило, огненные опалы очень хорошие камни и ценятся на рынках Эвдона. У моей жены хороший вкус. А что по поводу торговцев специями? Где отчёт о прибыли за прошлый месяц? А полугодие? Мне нужны бухгалтерские книги за три последних года, хочу узнать, куда делить те два сибра, которые нам должен был постул Димаксис за партию кофе!» И опять деньги-деньги, дела-дела. А как Флорестелла попросит пойти с ней на турнир, так: «Любовь моя, у меня полно работы», и с ней иду я. Прогуливаю занятия, получаю штраф
