тысяч баладжеров, люди тоже так думали. Поэтому лично я бы принял во внимание возможность и такого развития событий.
– Вы намекаете на моего отца?
Троица приостановилась. Землистое лицо Сальвадора оставалось непроницаемым, только тонкие губы чуть дрогнули.
– Трудно не брать в расчёт его весьма прямолинейный отказ от присяги на верность Теабрану. Отчасти в том, что сейчас происходит между вашим отцом и Витторией-Ларой, есть моя вина. Мы говорили сегодня утром, я высказал ей некоторые свои измышления, которые, по всей видимости, произвели на неё впечатление и привели её к определённого рода выводам на сей счёт.
– Она ему угрожает? – догадался Керро.
– Согласен, не все методы графини отличаются корректностью по отношению к оппоненту.
Керро едва сдержался, чтобы не назвать мать Валески шлюхой.
– Значит, угрожает.
– Не могу спорить, я не подслушивал.
Юноша стушевался.
– Сантин Гримани, просто поверьте, вашему отцу лучше не идти на конфликт и преклонить колено. Так будет лучше для всех. В политике гордыня неуместна.
– Не согласен, – категорично возразил юноша.
Серое лицо казначея вытянулось, красивые глаза озадаченно посмотрели на мальчишку.
– Нет и нет! – с горячностью, свойственной молодости, повторил Керро. – Мой отец прав. Нельзя ему присягать. Это погубит всё, во что мы верим.
– И во что же вы верите?
– В истину, – зелёные глаза загорелись огнём борьбы за правое дело. – Теабран – Ложный король, по происхождению и по сути. Вечера, вот кто должен был получить корону. Только она! Я её знал, мы в детстве дружили, она приезжала к нам по пути в Эквинский замок после изгнания. Она нравилась отцу, он называл её королевой по крови, а Теабран её убил. И теперь отец должен преклонить колено перед ним? Нет! И я буду настаивать.
Сальвадор внешне остался совершенно равнодушен к пылу юного идеалиста.
– Боюсь, когда над вашей головой зависнет топор палача, вы быстро пересмотрите значимость своих детских привязанностей.
– Нет! Она королева, – настоял Керро, – и всегда ею будет!
– И она мертва, – привёл разумный довод казначей.
– И пусть, – снова возразил юноша. Его смуглые щёки вдруг вспыхнули, как два граната. – Зато она была настоящей. Чёрт возьми, она оседлала быка! А Теабран такое сделал?
– Боюсь, ми сантин Гримани, в нынешней реальности это очень слабый аргумент, – посмешил Сальвадор успокоить всполошённого посягательством на свою святыню юного борца за справедливость. – К тому же, я слышал, Теабран вообще подумывает упразднить тавромахию.
– Что?! – воскликнул Керро. Высокий лоб покрыла испарина. – Но тем самым он лишит Ангенор его сути!
– Всё меняется, и суть в том числе.
– Я не согласен! – вознегодовал
