его стихов «Белладонна». Ц. посвятила памяти своего юного друга статью «Поэт-альпинист» и стихотворный цикл «Надгробие».
В 1930-ые Ц. жила практически в нищете: «Никто не может вообразить бедности, в которой мы живем. Мой единственный доход – от того, что я пишу. Мой муж болен и не может работать. Моя дочь зарабатывает гроши, вышивая шляпки. У меня есть сын, ему восемь лет. Мы вчетвером живем на эти деньги. Другими словами, мы медленно умираем от голода». Однако, страстное желание любить не покидало Ц. и в этих условиях. Ее внимание привлекли личность и творчество Н. Барни.
Приятельница Елена Извольская привела Ц. на одну из литературных пятниц, которую устраивала Н. Барни. Ц. прочитала собственный французский перевод своей поэмы «Молодец» («Le gars») о несчастной любви девушки и вампира. По словам Е. Извольской, выступление не имело успеха. Присутствующие оказали Ц. «не более чем прохладный прием, и после визита к мисс Барни Марина никогда больше не искала контактов с французскими литературными кругами». Е. Извольская не указала точную дату визита, отнеся его к «середине 30-х годов». По мнению Л. Фейлер, это событие состоялось осенью 1930. Не исключено также, что Ц. встречалась с Н. Барни еще ранее того. Об этом позволяет судить собственноручное замечание Ц. в начале «Письма к амазонке»: «Я думаю о Вас с той поры, как увидела Вас – месяц?» (1932).
Знакомство с Н. Барни принесло Ц. много разочарований. Помимо прочего, Н. Барни не сдержала обещания опубликовать поэму «Молодец» и даже потеряла доверенную ей рукопись. Горькая обида на Н. Барни лейтмотивом проходит через все эссе Ц. «Письмо к Амазонке». В парижский период своей жизни Ц. неоднократно возвращалась к лесбийской теме. Так, в мемуарном очерке «Пленный дух» (1934) она рассказала, как переживала отъезд Аси Тургеневой за границу со своим женихом Андреем Белым: «…Вот – уедет, меня – разлюбит, и чувство более благородное, более глубокое: тоска за всю расу, плач амазонок по уходящей, переходящей на тот берег, тем отходящей – сестре».
Сохранилось также письмо Ц. к известной петербургской красавице Саломее Гальперн-Андрониковой. Оно написано под впечатлением эротического сна, который Ц. увидела ночью 11 августа 1932: «Дорогая Саломея, видела Вас нынче во сне с такой любовью и такой тоской, с таким безумием любви и тоски, что первая мысль, проснувшись: где же я была все эти годы, раз так могла ее любить (раз, очевидно, так любила)».
В эмиграции Ц. продолжала много и плодотворно работать. Особое место в ее творчестве заняла автобиографическая проза («Живое о живом», 1933; «Мать и музыка», 1935; «Нездешний вечер», 1936; «Мой Пушкин», 1937 и др.). В отличие от стихов, эти очерки имели успех в эмигрантской среде. Летом 1936 Ц. получила по почте книгу стихов «Неблагодарность» молодого, до той поры малознакомого ей автора. Анатолий Сергеевич Штейгер (1907—1944) родился в селе Николаевка Черкасского уезда Киевской
