бумагах. Если их содержание мне не понравится, на мое участие в этом проекте можете не рассчитывать ни под каким видом. А выяснить мне нужно только одно…
Преодолев дрожь в пальцах, старик вскрыл конверт.
– Что именно? – выдохнул Гросс.
– А это вас не касается. Оставьте номер, по которому я, приняв решение, смогу с вами связаться.
Гросс молча положил на комод визитную карточку. Едва все четверо двинулись к выходу, профессор Томас зашуршал первыми страницами, изучая теоретические выкладки.
– И что же дальше? – спросил Дейл Уинтер, заместитель Крамера, сидящий напротив.
– Он с нами свяжется, – ответил Крамер, рассеянно водя рейсфедером по бумаге. – А в остальном… не знаю, что и думать.
На добродушном лице Уинтера отразилось недоумение.
– В каком смысле?
Поднявшись, Крамер сунул руки в карманы мундира и зашагал вдоль стены из стороны в сторону.
– Смотри, в колледже он был моим преподавателем. Я глубоко уважал его и как преподавателя, и как человека. Он был не просто… голосом, вроде говорящего учебника. Он был личностью – личностью неизменно спокойной, доброжелательной, из тех, на кого не грех равняться. Мне всегда хотелось когда-нибудь стать таким же, как он… И вот, посмотри на меня.
– То есть?
– Посмотри, с чем я пришел к нему. С просьбой пожертвовать жизнью, будто он – не человек, не мой наставник, а какая-то лабораторная крыса в клетке!
– Думаешь, он согласится?
Подойдя к окну, Крамер остановился и устремил взгляд за стекло.
– Не знаю. В определенном смысле, надеюсь, что нет.
– Но если он откажется…
– Знаю, знаю, тогда нам придется искать кого-то другого. И этот другой непременно отыщется. Зачем только Долорес понадобилось…
Видеофон на столе зазвонил, и Крамер, осекшись, щелкнул кнопкой.
На экране возникло знакомое лицо с тяжелой квадратной челюстью.
– Крамер? Гросс говорит. Мне только что звонил наш старик… профессор Томас.
– И что он сказал?
Впрочем, ответ Крамер знал заранее: тон Гросса говорил сам за себя.
– Сказал, что согласен. Я сам был слегка удивлен, но он явно настроен серьезно. Мы уже договорились о его госпитализации, а его адвокат составляет все необходимые бумаги.
Крамер, почти не слыша его, устало кивнул.
– Ладно. Рад слышать. Полагаю, мы можем продолжать.
– Судя по голосу, новостям вы не очень-то рады.
– Понять не могу, зачем он согласился на все это…
– Как видите, согласился, и без колебаний, – с явным удовольствием заверил Крамера Гросс. – Позвонил ранним утром, я даже встать еще не успел. Такое, знаете ли, грех не отпраздновать.
– Да, разумеется. Разумеется, – согласился Крамер.
Около середины августа проект вплотную приблизился
