все случайно, – философски заметил шофер. – Сейчас еду мимо школы. Солдаты с танка какой-то мотор снимают. Не удержали. Одного придавило.
Володька обхватил щеки руками.
– Сержанта?
– Не разглядел.
– Светленький такой, с родинкой на подбородке.
– Вроде, рыжий. Я к чему. Выживет, слава Аллаху. Нет, получат родственники телеграмму-погиб в Чечне. И его друзья приедут сюда мстить. Никогда война не кончится.
По дороге, заросшей фруктовыми деревьями, бежали сломя голову. Опоздаем, больше Романов нас с собой никуда не возьмет. Кипин, конечно же, навернулся. Но и на этот раз пронесло, камера не пострадала.
Возле палатки серым волком нарезал круги подполковник Валера.
– Где вас черти носят? Через десять минут вылет.
Мирные переговоры
Романов появился на аэродроме минута в минуту. За весь полет он не проронил ни слова. Задумчиво глядел в иллюминатор. Только когда вертушка зависла над каким-то населенным пунктом, большим пальцем указал вниз, мол, прибыли.
Приземлились в чистом поле, возле проселочной дороги, ведущей в Агишты. На грунтовке, в клубах пыли, поднимаемых вертолетными лопастями, уже ждала группа чеченцев. Человек десять-пятнадцать. Почти все были при параде – в пиджаках и шляпах. Свита Романова состояла лишь из двух офицеров без оружия. На поясном ремне Анатолия Александровича я тоже не заметил кобуры.
С каждым из старейшин, которые оказались вовсе не старыми, генерал поздоровался за руку. Лица встречающих были приветливыми, но несколько настороженными. Романов держался уверенно, но не надменно. Кавказцам ни в коем случае нельзя показывать слабину, равно как и демонстрировать превосходство.
О чем говорили вначале, я не слышал, слова заглушал шум двигателя. Когда, наконец, «восьмерка» затихла, я смог разобрать диалог.
(диктофонная запись)
– В прошлый раз мы с вами договаривались, что ни один наш солдат не войдет в село.
Мы свое обещание выполнили.
– Да, да, – закивали головами чеченские представители.
– Но и вы должны сдержать слово – не пускать к себе боевиков.
– Не пускаем, нет, не пускаем.
– Хорошо.
Один из романовских офицеров стоял рядом со мной и то ли мне, то ли самому себе прошептал: «Как же, не пускают. В каждом доме по „чеху“ с пулеметом».
Удивленно вскинув брови, я дал понять, что хорошо расслышал его слова. Офицер наклонился ко мне.
– Вон у того, что в красном галстуке, ствол под пиджаком. А у его соседа ладонь обожжена. Видимо, с рук длинными очередями гасил, сволочь.
Действительно, у высокого, седовласого миролюбивого на вид чеченца, под полой полосатого пиджака выделялся какой-то предмет. У стоявшего за его спиной товарища, была забинтована левая рука.
А Романов
