лягушки, еле догнал, – невозмутимо заметил подошедший. – Только визжать зачем? По ведмеду своему соскучились?
– Вы Юстин папа? – неуверенно уточнила Камиля.
– Он самый.
Родитель не мама. Ни слова упрека, никаких выяснений. Уже через минуту стало очевидно, что за «самоволку» Юстине не влетит. Мало того, отец даже не попытался отговорить подружек от задуманного. То ли чувствовал себя виноватым, то ли уважал право дочери на принятие решений… какая разница?
Юстина в который раз за сегодня вздохнула с облегчением.
– Как ты нас нашел?!
– Как вы нас догнали?!
– Тоже мне, бином Ньютона. Потолковал с Мишкой и все дела.
– Мы сначала к бабе Римме заходили, – с легким оттенком превосходства сообщила Камиля.
– Я понял. Молодцы, Шерлок Холмсы. С рукой что? И с ногой?
Девчонки кое-как, перебивая друг друга, сбивчиво объяснили.
– Запах крови не лучшее, что можно придумать в сложившихся обстоятельствах.
Отец добыл из кармана на поясе фонарь, баллончик с антисептиком, бактерицидные салфетки, спирт и пластырь. Обернулся к Смехнянке:
– Посвети-ка.
Протер руки, размотал пропитавшийся кровью платок, сноровисто обработал и залепил порез. Ненужную больше импровизированную повязку вместе с использованными салфетками аккуратно завернул в полиэтиленовый пакет и спрятал в рюкзак. Повернулся к внимательно наблюдавшей дочери:
– Чего стоишь? Снимай обувку.
– Там колготки.
– Снимай!
Прыгая на одной ноге, Юстина кое-как стянула кроссовок, чуть не упала, неуклюже ухватилась за случившееся рядом дерево. Отец извлек нож, присел на корточки. Придержал ступню и одним движением вспорол тонкую ткань. Отрывисто напомнил Ане:
– Свет!
Та поспешно направила луч ему на руки. Жутко защипало, Юстина сдавленно зашипела. Заклеив пятку, родитель коротко скомандовал – «Обувайся!», – отобрал у Ани фонарь, погасил и уверенно зашагал в сгущающиеся сумерки.
Юстина спросила в удаляющуюся спину:
– Пап, ты знаешь куда идти?
– Да уж не хуже вас. Родителям что сказали?
– Что ночуем друг у друга.
– Эх, вы. А если они созвонятся? Или решат проверить, где вы шляетесь?
– Тогда кранты, – с наигранной бодростью отозвалась Шоста.
– Наладонники не выключайте хотя бы. В зиккурате будем минут через двадцать, там они заработают.
Юстина украдкой глянула на свой. Ну да, нет сети. Об этом никто из них как-то… не подумал.
От набережной отец свернул в чащу и почти бесшумно заскользил по едва различимой тропинке. Подружки старались не отставать. Минут десять все шло нормально, впереди, среди поредевших зарослей боярышника уже замаячила темная громада моста… и тут отец замер. Одно неуловимое
