А мы? Но даже если кто—то из нас выживет, так не хочется обратно в пещеры, с каменным топором за плечами.
– Да, возможно, если мы не предпримем экстренных мер, – согласился Владимир. – Как человечество настроит информационное поле Земли, так оно и пойдет в дальнейшем. Вот я и пытаюсь что—то предпринять.
– И завтра все решит этот эксперимент? – Вера недоверчиво пожала плечами. – И мир изменится.
– Ну, до этого мы можем и не дожить, только наши потомки. Завтра же последняя проба на животных, последний штрих. Если все получится, в чем я не сомневаюсь, – проведу опыт на себе, а оператором поставлю своего ближайшего помощника, ассистента Терехова.
– Но почему же обязательно на себе?! – испугалась Вера. – А если что—нибудь случится, если не получится, что тогда?
– Что бы ни случилось, организм все равно вернется в первоначальный облик, память наследственности устойчива – восстановится. Главное – подольше закрепить новую информацию, не дать ей ускользнуть. Пока это преображение слишком не—устойчиво и недолговременно.
Машина свернула на незнакомую улицу, и Вера встрепенулась, возвращаясь с небес на грешную землю:
– Куда это мы едем?
– Ко мне домой, – невозмутимо ответил Владимир.
– Это еще зачем?! – опешила Вера.
– Тебе надо хорошенько обсохнуть и согреться. Ты же простудишься. – Мельком взглянув на девушку, растерянную и обеспокоенную, он рассмеялся: – Что, испугалась?
– Ничего я не испугалась! – рассердилась Вера – опять этот отеческий, покровительственный тон, как с ребенком. – Но я в таком виде… У себя обсохну, не растаю.
– Это в общежитии—то? Где даже ванны нет! Не выдумывай. Я тебя все равно такую не отпущу.
Вера в смятении ерзала на сиденье, не знала, куда деть руки и как получше уложить мокрые волосы. К нему домой! Никогда ведь раньше не приглашал. Знал, что не пойдет. А тут вдруг даже не спросил…
Бежевый «жигуленок» проскочил арку длинного серого с голубым здания, миновал тенистый двор с детской площадкой и остановился в тупичке у последнего подъезда. Грозы тут и в помине не было. На лавке у подъезда сидели две бабули с детскими колясками, перемывали, наверное, чьи—нибудь косточки, сплетничали. Как по команде повернули головы на шум подъехавшей машины.
Вера глянула на них и теснее вжалась в сиденье:
– Не пойду! Представляю, что они обо мне подумают.
– В каком смысле? – нахмурился Владимир.
– Но мое платье… Я похожа на мокрую курицу.
– Вот ключи. Седьмой этаж, дверь справа от лифта. Я отгоню машину. Вперед! – скомандовал Владимир, открывая дверцу.
Вера безропотно вылезла из машины и, уперев взгляд в землю, деревянными шагами направилась
