ошеломления. Никогда о таком не слыхал. А что если он сделал операцию по удалению биочипов головы? Или хотя бы одного – левого или правого? Не знаю, как это возможно, но вдруг?
– Я сказал «пропадает», а не «исчез»: понимаешь, в чём разница?
– «Пропадает», – повторил я задумчиво. – Значит, он то исчезает, то появляется снова… Интересно! А надолго пропадает?
– Иногда на минуту, иногда на час. Какая разница?
– И технический сбой здесь исключён? Может, его ударили по башке и…
– Он здоров.
Я ещё немного подумал и, хлопнув себя по лбу, рассмеялся:
– Это же элементарно: он скрывается под водой! Ванна, дайвинг, батискаф…
– Хм. Без тебя человечество не допёрло бы, что под водой с обычной связью большие проблемы.
– Тогда не знаю, – развёл я руками. – Как, по-твоему, я могу это выяснить? Я ж – не этот… И почему я?
– Тебя рекомендовала Система.
Вот так-так!.. Я откинулся на спинку стула и закинул голову к потолку. Меня рекомендовала сама СМК! И, разумеется, ни МВ, ни кто-либо другой не ответит, почему выбор пал на меня. Видимо, всё дело в том, что…
Но ведь, с другой стороны, это ни к чему меня не обязывает! Если я откажусь, это, конечно, будет не лояльно по отношению к Системе, к клинике, к МВ, и может здорово сказаться на моём рейтинге. И, тем не менее, заставить меня нельзя! Я – свободный взрослый человек и имею право… Вот только как отказаться?
Я призвал всё доступное мужество и, понимая, что сильно рискую, промямлил:
– Миша… мненехочется…
– Да ты охренел! – МВ выскользнул из-за стола и энергично прошёлся по кабинету.
На всякий случай я опять съехал к краю сиденья.
Чем хорош МВ, так это тем, что никогда не читает прописных нравоучений вроде того, что иметь работу – счастье, которого лишены миллиарды оранжевых и жёлтых, и что посему моя главная служебная обязанность – радоваться каждому новому поручению, как подросток первому свиданию. Его манера изъясняться, как правило, пестра и выразительна, но никогда – не занудна.
Вот и сейчас он ни секунды не поверил в серьёзность моего отказа. То и дело тыкая кисточкой в мою сторону (словно я был самый нелепый иероглиф из всех, что ему попадались) МВ в нескольких крепких фразах сообщил, что уже семь лет он держит меня в штате исключительно из сострадания и интуитивной надежды, что когда-нибудь и я могу оказаться полезным. И что же (нехорошие слова)? Теперь, когда для меня наконец-то нашлось настоящее дело, когда наступил мой звёздный час, о котором другие могут только мечтать, я вместо того, чтобы ухватиться за свой шанс, вдруг занимаю позицию латентного оранжаста (нехорошие слова), который ничего не может и не хочет, потому что ему и так хорошо с его нищенским оранжевым пособием (нехорошие слова)!
– Тебе не стыдно? Ты действительно зелёный или только притворяешься?
Я смущённо кашлянул.
Свою речь МВ закончил сообщением, что после успешного завершения меня ждёт премия в размере годового оклада и – «Слушай ушами, а не тем, чем слушал
