с документами, за которые мы сели сразу, как вернулись в гостиницу. Дело мы изучали в номере Фрэнка, потратив на это весь оставшийся день, засидевшись до позднего вечера.– Практически год назад, тринадцатого августа, произошла первая смерть, – пыхнув сигарой, продолжил Фрэнк, – Молодой граф Скопинцев вернулся поздней ночью из клуба Енисей, в состоянии алкогольного опьянения, уснул у себя в комнате, а на утро его нашли мёртвым. Причина смерти – остановка сердца. Это у совсем ещё молодого человека, восемнадцати лет отроду, ни разу до того не жаловавшегося на здоровье. Опрос персонала клуба, сопровождавших его друзей, и родственников ничего не дал. Конфликтов в клубе у него ни с кем не было, да и в целом его друзья отмечают его как крайне не конфликтного и добродушного человека.
Идём далее. В сентябре подобным образом умирает княжич Трубецкой. Также вернувшись после клуба в состоянии алкогольного опьянения. Только клуб в этот раз другой. Клуб Одесса. В остальном всё то же самое. Никто ничего не видел и не знает, мотивов нет или не выявлены. Далее в октябре умирает виконт Стоянов, за ним – граф Васильев, в декабре – маркиз Игнатьев, далее… Впрочем, я не буду дальше перечислять, сам уже прочитал. Почерк везде один и тот же. Клуб, алкоголь, смерть от остановки сердца. Мотивов почти нигде не выявлено. Только у Потёмкина была недавно ссора из-за девушки с графом Троекуровым, да у Голицына дуэль с Семирецким из-за пьяной ссоры. Ну, какие есть предположения? Закономерности? – насмешливо глянул он на меня.
– Алкоголь, вот закономерность, – буркнул я, – Все они были пьяны. Вряд ли это совпадение. Хотя с учетом того, какой был образ жизни у этих деток, то может и совпадение. Прожигатели жизни. Только и забот, как в карты отыграться, да нажраться. Ни один нигде не работал, и только числился на службе.
– Во-о-от! – многозначительно протянул Фрэнк, подняв вверх палец, – Это ты правильно заметил. Не про алкоголь, конечно же, а про то, что все они были обычными прожигателями жизни и состояний своих предков. Первая закономерность. Что ещё?
– Даты смертей, – чуть бодрее продолжил я, – Каждый умер в определённый месяц, в который больше никто не умирал. Август, сентябрь, октябрь и так далее до нынешнего июля. Это тоже не случайно. Значит, следующая смерть будет в августе! – осенило вдруг меня.
– Верно, – удовлетворённо кивнул Фрэнк, – Но тут есть ещё одна закономерность. Обрати внимание на даты рождений умерших, – подсказал он.
– Да вроде ничего странного, – пробормотал я, заглядывая в дело, так как естественно я не помнил их наизусть, – Скопинцев двадцать первого июля, Трубецкой шестнадцатого августа… Та-а-ак! – догадался я, пробегаясь по списку глазами, – У них у всех в предыдущий до смерти месяц были дни рождения! Что ещё… Исполнялось у всех по разному, от восемнадцати, самый младший, до двадцати одного, самый старший… Странно, что нет никого младше или старше. Почему именно с восемнадцати до двадцати одного? – недоумевал я.
– Для
