прибыл на Московский вокзал, и мы, никуда не спеша и с достоинством, выбрались на перрон, где к нам тут же подскочили пара носильщиков, но сразу же разочарованно отошли в сторону, увидев, что вещей с нами почти нет. Мы с Фрэнком собираясь в путешествие решили взять с собой только самое необходимое, а всё остальное купить уже на месте.Наш сопровождающий тут же бодро покатился к выходу из вокзала, а мы поспешили следом за ним. Я же по пути то и дело оглядывался, рассматривая вокзал. В прошлом мне не раз приходилось бывать на Московском вокзале, и я подсознательно пытался найти схожие черты, но увы. Общее у них было только название.
Мы прошли через вытянутое в длину белое здание вокзала, вышли в город, и там наш сопровождающий подозвал свободную коляску, после чего повернулся к нам.
– Предлагаю, господа, для начала отправиться в гостиницу, заселиться, после чего уже поехать в полицейское управление, – логично предложил он, и я стал переводить его слова Фрэнку, – О вашем приезде я ещё вчера доложил телеграммой, и сегодня вас будет ждать начальник сыскной полиции Иван Дмитриевич Путилин.
– Поехали уже, – проворчал Фрэнк, соглашаясь с предложением, мы закинули вещи в коляску, и кое-как расселись там втроём. Места тут было меньше, чем в карете, так что пришлось потесниться.
Копыта лошади бодро застучали по булыжной мостовой, я расположился с краю, и продолжил рассматривать этот такой чужой и одновременно такой родной город, а мои мысли вдруг приняли совершенно неожиданное направление. Я вдруг с чего-то задумался о богатстве русского языка и существующих видах колёсного транспорта. Я только сейчас осознал, что в голове как-то сама собой происходит классификация транспорта, на котором мы тут ездим. В Любаве я без тени сомнений повозку каретой назвал, тут коляской, хотя казалось бы, чего проще называть это всё экипажем? Но нет, раз закрытая повозка – то, понимаешь, карета. Открытая – коляска. И при всём при этом в голове было ещё много названий, и я почему-то был уверен, что при необходимости и их буду употреблять – фаэтон, кабриолет, бричка, тарантас, дилижанс… Вот откуда у меня всё это всплыло? Я думал, что за эти прожитые в США годы наоборот подзабыл русский язык, но стоило мне оказаться на родине, как память вернулась, и более того, я вдруг вспомнил такие слова, которые, как мне казалось, я и не знал никогда.
Размеренный стук копыт как-то убаюкал меня, и я сам не заметил, как мои глаза вскоре закрылись, и я провалился в сон.
***
– Господа, Иван Дмитриевич ожидает вас. Прошу, проходите, – строгая миниатюрная девушка-секретарь оторвалась от своих очень важных дел по перекладыванию папок с места на место, подошла к кабинету и приглашающе открыла нам дверь. Но надо отдать должное местному руководству, долго нам ждать не пришлось. Просидели мы буквально минут пятнадцать, что, вспоминая мой опыт из прошлого мира, когда мне приходилось по часу торчать в приёмных, а то и больше, было вполне адекватным вариантом.
