мы не отдадим,Готовы смерть принять,
Погибнуть лучше нам самим,
Чем вам его отдать.
Нас очень мало, ну и что.
В недобрый этот час
Готовы смерть свою принять,
Кружить последний вальс.
Спина к спине
Мы встанем в круг
И встретим смерть свою,
Чтоб жизнь сегодня подарить
Мальчишке одному.
Его закроем мы собой,
Собою заслоним,
И в этой схватке до конца
Останется мы с ним».
Шакалы, пыл укоротив,
Присели тихо вдруг,
Затем решили отойти,
Свой разрывая круг.
Им не хотелось рисковать,
И в уличном бою
Так не хотелось отдавать
Шакалью жизнь свою.
Внезапно вдруг открылась дверь,
Во двор рванулась мать,
Чтоб сына своего самой
С земли на руки взять.
Мальчишку мама забрала,
Его прикрыв собой,
И в дом сынишку унесла,
К себе прижав рукой.
Под вечер
Блюдца молока
Стояли у дверей.
Отец, вернувшись, оценил
Отвагу храбрых змей.
С тех пор в селении, в горах
Среди легенд земных
Легенда есть про храбрых змей
И про отвагу их.
Публицистика[6]
Георгий Бурцев
Родился 25 ноября 1950 года в г. Холмске Сахалинской области.
Опубликовал несколько романов, повестей, пьес, множество статей, целый ряд песен к различным театральным постановкам, рассказы, фельетоны, стихотворения, в том числе цикл для детей; две научные монографии на темы психологии и социологии. Неоднократно занимал призовые места в различных литературных конкурсах, в том числе международных.
Имеет военные, журналистские, литературные, спортивные и ведомственные ордена и медали. Состоит в Московской городской организации Союза писателей России, в Союзе журналистов и в Международной академии русской словесности. Год назад побывал на фронте. Есть медаль.
Красные метки
между предательством и благодушием
Уважаемый читатель, в руках твоих не поэма в прозе и не роман в стихах. Это нехудожественная и довольно суровая, и даже очень суровая проза. Состоит из размышлений и воспоминаний, аргументов и фактов. А ещё здесь присутствует критика всего, что окружает не только меня, но и всех нас, а также отчаянная попытка что-то исправить. По краткому перечню признаков – это публицистика.
Немного о себе. Я россиянин. Русский. Хотя одна восьмая во мне то ли польская, то ли белорусская. Точно не знаю. Мне лишь известно, что примешался к нашему славному стрелецкому, воинскому, служивому роду Бурцевых прапрадед по матери подполковник Якуб Богданович из свиты князя Константина (старшего брата Николая I). Чистых наций на земле, наверное, нет. Во всяком случае, на евроазиатском континенте. У всех какие-то примеси. Одна восьмая это совсем незначительная малость, а чуть-чуть по-русски не считается. И хоть среди моих знакомых есть люди, почему-то считающие
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.
