уехать домой. Чего только не обещала, заговаривала! Но всё безрезультатно: это были настоящие истерики – и всё снова повторялось при следующей инъекции. Когда пройдёт время, Красюк предположит, что у Жени случился особый болевой синдром. Он мог вытерпеть всё, но не уколы.
Я начинала постигать азы больничного ухода, которым никто не учил. Так как нельзя было передвигать Женю и тревожить больную ножку, утренние процедуры заключались в протирании влажным полотенцем всего остального тела. Сыночек учился всему вместе со мной: обнимал меня за шею, а я приподнимала его осторожно, чтобы посадить на утку. Если затекало тело, искали позы, чтобы поменять положение. Сама тоже быстро приводила себя в порядок: чистила зубы, умывалась – в нашей палате был умывальник, и я скажу, что это очень удобно.
Около девяти ждали обход. Вошёл Красюк С. А., сегодня он был какой-то свежий и спокойный, начал с Прокопенко. Подойдя к нам, дал указание медсестре, фиксирующей позади него рекомендации, потом обратился ко мне:
– У меня в десять операция. Подойдите в ординаторскую в полдесятого.
– Хорошо, – пыталась произнести я ровно, хотя внутри вся дрожала от страха.
Только они вышли, открыла дверь санитарка:
– На завтрак! – и добавила: – Волкова, к вам пришли.
Я улыбнулась. Конечно, я ждала Сашу и надеялась, что он приедет.
Пока Маша не пришла из столовой, я не могла оставить детей одних. А потом почти бегом направилась к выходу из отделения. Хотя мы и расстались вчера утром, казалось, что не виделись вечность – так много всего произошло за сутки. Опираясь на подоконник, муж стоял в накинутом на плечи не совсем белом халате (ему выдали в гардеробе, где он разделся). Мы обнялись. Я со слезами на глазах описала всё, что произошло вчера. Он слушал, и только скулы напрягались на его побагровевшем лице.
– Остеомиелит? – тоже удивился он. – Откуда он? Что это?
Тут же рассказал, что моя крёстная, Вера, вчера уже позвонила в департамент здравоохранения – его возглавляет её подруга. Главврач в курсе. Если что, сразу идти к нему. Короче, из обычного пациента я мгновенно превратилась в протеже самого главы департамента. Тут же промелькнула мысль, что и Красюк уже осведомлён, потому что сегодня был несколько официален и отношение ко мне, как показалось, тоже стало другим.
Успокоившись, я спросила у медсестры, можно ли мужу пройти. И, получив положительный ответ, провела его в палату. Он привёз две огромные сумки. Там было всё, что приготовила мамочка: укутанный в полотенце ещё тёплый бульончик в пол-литровой баночке, какао – в литровой, блинчики, печенье, булочки, творожок, молоко, колбаска, кружка и тарелка, которые мы не взяли с собой, – в общем, сразу запахло домом и маминым теплом. Я принялась выкладывать всё съестное в тумбочку, а Саша подсел к Жене и стал спрашивать, что и как. Мы вместе попытались покормить сына, но нам удалось впихнуть в него одну ложку каши и немного чая с печенюшкой.
В
