морок, отвернулась от картины и почти бегом направилась в сторону светлого пятна на другом конце коридора. Она логично предположила, что именно там расположен тот самый холл, в котором должен быть Костя. Кем бы он ни был – человеком, ангелом, отцом или хранителем – общаться с ним было лучше, чем вглядываться в бездну.Костя действительно был там. Стоял у высокого узкого окна, похожего на средневековую бойницу, и смотрел на сгущающиеся за окном сумерки.
– Я… готова, – сказала Лиза.
Костя обернулся и неторопливо оглядел её с головы до ног. Лиза не могла понять, о чём он думает, и по спине побежали мурашки.
– Где я? – задала она вопрос, с которого, наверное, и нужно было начать их разговор час назад.
Костя не удивился.
– В Библиотеке, – он протянул Лизе руку и медленно пошёл вперед, ведя её за собой. – Это всё – Библиотека.
– Не вижу книг, – не удержалась Лиза от комментария.
– Они в хранилище, – спокойно сказал Костя. – Хранилище, кстати, тоже называется Библиотекой. Когда я только начал здесь служить, часто путался, о чём идёт речь – о хранилище или обо всём здании, но потом понял, что надо слушать интонацию, и тогда всё понятно.
– Служить? – переспросила Лиза. – Не работать, а именно служить?
– Это не работа, – Костя подвёл Лизу к широкой деревянной лестнице и начал спускаться. – Быть хранителем – это служение. Призвание. Предназначение.
Хранителем?!
Лиза с трудом удержала равновесие.
– Не бойся, – словно читая её мысли, сказал Костя. – Лика написала тебе много глупостей. Но мы тебя не обидим.
– Ты знал Энджи?
– Знал, – Костя едва слышно фыркнул себе под нос. – Очень хорошо знал. Лучше, чем стоило, учитывая… Учитывая всё случившееся…
– А что случилось? – спросила Лиза, но Костя только дёрнул плечом и не ответил.
Лестница закончилась, и они снова пошли через холл, выглядевший точной копией предыдущего: узкие окна, серебристые стены, покрытый старинным паркетом пол и высокие потолки.
– Запоминай, – сказал Костя. – Столовая здесь, на втором этаже. Ты можешь приходить сюда в любое время. Повара работают круглосуточно, и даже в четыре утра, если захочешь, ты можешь заказать им какую-нибудь грудку рябчика в ананасово-шоколадном желе.
Лиза рассмеялась:
– Какая гадость!
– Гадость? А я вот не знаю. Ни разу такого не ел, – откликнулся Костя. – Но можем как-нибудь попробовать. Вместе. Пока я ещё…
Он снова замолчал.
– Пока ты ещё… пока что?
– Неважно, – он улыбнулся, открывая тяжелую дубовую дверь. – Прошу.
И Лиза опять словно перенеслась сквозь столетия.
Столовая была… обычной. Именно такая – только, разумеется, гораздо большей по размеру – была столовая в школе, в которой училась Лиза до того, как мама сделала непоправимое. Дюжина разноцветных
