шеф, и Костя почему-то подумал, что утверждение «и у стен есть уши» может быть весьма близким к истине.Но да. Похоже, Лиза доверяла ему чуть больше, чем следовало доверять незнакомому парню после того, как очнулась в чужом теле в непонятном здании, откуда тебя не выпускают…
– … Тебе доверяют все, – договорил Михаил. – Особенно женщины. Глупо этим не пользоваться.
– Она не женщина, – небрежно сообщил Костя шефу, снова сосредоточившемуся на девушке.
Тот вздрогнул.
Костя злорадно улыбнулся.
– Эммм… Мужчина? – с недоумением уточнил Михаил. – Ангелина поменялась телами с мужчиной? Вот это поворот!
Костя еще пару секунд наслаждался удивлением шефа, но потом всё-таки пояснил:
– Девчонка. Шестнадцать лет. Сирота. Наверное, сбежала из детдома, прибилась к клубу Лики, ну а потом…
Михаил снова нахмурился.
– Шестнадцать. Сирота. Как удачно.
– Что удачно? – не понял Костя.
– Всё слишком удачно, – с раздражением сказал Михаил. – Сплошные удачные совпадения. Сначала ты ведёшься на ведьму и спишь с ней, что даёт тебе возможность чувствовать след на расстоянии. Потом эта ведьма берёт у тебя ключи и крадёт мою любимую Книгу. Самую обычную Книгу, таких в Библиотеке тысячи. На полках стоят раритеты, а она берёт почти пустышку… И, самое интересное, ведьма не бежит из города, хотя знает, что за нарушение правил её лишат Силы. И вот ты идёшь по следу, но находишь не Ангелину, а инициированную буквально перед твоим приходом Высшую. Высшую!!!
Михаил умолк, словно давая Косте возможность осознать всё услышанное.
– И?
– Высшую, – настойчиво повторил Михаил. – Задумайся, Константин, каковы шансы просто встретить Высшую. А если учесть, что именно её Ангелина выбрала в доноры тела, то всё становится ещё невероятнее… И в довершение всего эта Высшая – сирота, которой некуда возвращаться. И мы вот так вот просто, практически случайно, получили в своё полное распоряжение сильнейшую фигуру в обмен на никчёмную Книгу.
– Ну… Это же хорошо… – непонимающе сказал Костя.
Михаил резко выдохнул:
– Когда слишком хорошо, это плохо. Тебе так не кажется?
– Мне кажется, у вас паранойя, Михаил Романович, – ответил Костя.
Шеф смерил его удивлённым взглядом:
– Смелое утверждение, – в его голосе звучало что-то похожее на веселье.
Костя хмыкнул:
– Ну а чего мне теперь бояться? Самое страшное со мной всё равно произойдёт. Как вы там говорили? Вопрос только в том, сколько у меня осталось времени? Так что…
– Мне жаль, Константин, – тихо сказал Михаил, снова становясь серьёзным. – Мне очень жаль.
Грусть. Бессилие. Жалость. Чувство вины.
Эмоции шефа были настолько сильными, что вызывали звон в ушах. Он действительно жалел Костю. Только это ничем не могло помочь.
– Не стоит, Михаил Романович, –
