здесь у нас?
– Не так уж и много. Настоящих фанатиков, в отличие от лицемеров, очень трудно шантажировать. Однако же что бы мы ни думали о посланнике, он законный представитель суверенного государства, такого же древнего и цивилизованного, как и наше. И все то, что происходит в Ферангарде, нас не касается до тех пор, пока оно остается в Ферангарде… за исключением тех случаев, когда это может послужить примером, хорошим или дурным, для реформ нашей конституции. – Извор говорил ровным голосом, без всякого брюзжания, как будто читал лекцию, а не нотацию.
Выслушав его, Варис кивнул.
– И это все? – спросил Извор. – Послушный кивок и ничего больше?
– Вы хотите, чтобы я с вами подискутировал?
– Мне интересно услышать, что вы можете на это сказать.
– Мне нечего сказать. Вы правы. Прошу прощения.
– Варис… – Извор встал и, сцепив руки, вышел из-за стола. – Вчерашнее выступление магистра Кладена… Как вам удалось добиться этого без какого-либо видимого вмешательства?
– Отношения между магистром и учениками – вещь тонкая, – ответил Варис, стараясь превратить все в шутку.
– Вы заслуживаете моей благодарности, – произнес Извор без улыбки. – И я вам очень благодарен. Варис, новая редакция конституции – самое важное дело моей жизни. Последнее дело моей жизни. – Помолчав, он добавил: – Любой другой сейчас сказал бы мне: «Нет, милорд, вы будете жить вечно». Но не вы.
– Вам жаль?
– Ваше постоянство очень обнадеживает и внушает уверенность. Точно так же я уверен, что после моей кончины вы не припишете себе никаких заслуг и ни словом не обмолвитесь о своем участии в работе над новой конституцией. Не из ложной скромности – я надеюсь, что вы когда-нибудь переборете это чувство, – а потому, что это не ваше начинание. Вам надо заняться чем-нибудь таким, что будет целиком и полностью вашим.
– Возможно, – сказал Варис. – Но, как вы вчера заметили, нам предстоит долгий путь. Сейчас у меня нет времени об этом задумываться.
– А когда время появится, вы все равно об этом не задумаетесь. У вас такой недостаток, Варис. Вы не эгоистичны, вам совершенно неведома алчность, но вы не способны делиться.
– Что ж…
– Нет, вы не понимаете. Вы вложили свою репутацию, состояние и силы в проект, который вам не принадлежит. – Он умолк, посмотрел на Вариса и негромко добавил: – Вот в чем проблема. Любой другой – даже обычный клерк, и, уж конечно, лорд-землевладелец – давным-давно обозвал бы меня неблагодарной сволочью, если не вслух, то взглядом или мысленно. А вы всем довольны.
– Вы хотите, чтобы я был недоволен?
– Так было бы проще. И нет, я вовсе не об этом. Я пытаюсь объяснить, что в один прекрасный день вы, как сейчас я, увидите, что дело всей вашей жизни вот-вот завершится успехом и перед вами человек, который помог вам этого достичь. А поскольку Богиня никогда не повторяется в своих
