унаследовала свои владения три года назад. Ассамблея пять раз отклоняла ее прошение о помощи. Сегодня результат будет тот же. А Варису еще предстояло разобраться с пятым пунктом повестки дня.
– Раз уж вам известны обстоятельства моего дела, что вы собираетесь предпринять? – спросила Лумивеста, без излишней резкости.
Возможно, с пятым пунктом уже разобрались – поставили на рельсы, как выразился бы Винтерхольм. Что ж, к полудню будет ясно.
– Если мы сейчас начнем это обсуждать, то в Ассамблею я приду полураздетым. С вашего позволения, давайте поговорим за обедом?
– Да, конечно, – ответила она.
– Что ж, встретимся в обеденный перерыв. Доброго вам утра, коронесса.
– И вам… корон.
Варис захлопнул дверь и начал повязывать галстух. Едва он успел застегнуть жилет и надеть синий фрак, раздался первый звонок.
Разумеется, Варис пришел вовремя и, оглядев зал, с удовлетворением отметил, что Лумивеста тоже не опоздала.
В палате лордов было четыреста мест, расположенных восемью рядами, полукругом перед помостом спикера и креслом председателя. Балкон галереи у дальней стены предназначался для посетителей; в обоих ее концах стояли два пристава в красных мундирах с серебряными галунами. В руках они держали булавы, и не было пока случая, чтобы это церемониальное оружие пускали в ход по прямому назначению, а не как жезл регулировщика. К счастью, в свое время парламентарии не приняли предложения верховного судьи заменить булавы на ружья.
Две газовые люстры лишь слегка закоптили стены из светлого мрамора с золотистыми прожилками; резные дубовые кресла украшала отделка из кованого железа; по стенам были развешаны старинные геральдические стяги тех восхитительных времен, когда палионы на боевых скакунах разбивали друг другу головы ради доблести и славы; тут же красовался государственный флаг, на котором серебро Западногорья теперь соседствовало с синевой Грандоречья. Лишь через двадцать лет после отречения короля от престола королевский штандарт перенесли из палаты лордов в Национальную галерею, куда, как хорошо знал Варис, многие приходили повздыхать над бедным изгнанником.
Часы пробили девять. Парламентский капеллан вознес молитву Богине во всех ее аспектах, испросив ее благословить Ассамблею, и председатель палаты лордов – в этом году его обязанности исполнял Пользен, один из лордов чародейских, – объявил заседание открытым. После этого Извор, главный лорд-парламентарий, зачитал повестку дня.
Зал заседаний был наполовину полон. Прекрасная явка, подумал Варис. По списку в палате лордов двести семьдесят восемь мест отводилось представителям коронатов – лордам светским, восемьдесят – лордам чародейским и тридцать шесть – лордам духовным. Обычно на заседаниях присутствовало около трети от общего числа лордов. И по большей части это были не лорды. Коронам и чародеям разрешалось посылать своих представителей, уполномоченных вести дебаты и голосовать. Многие лорды пользовались этим разрешением, но даже их представители не всегда являлись
