всех подряд. Всю семью – маму, папу, Терри. Они жарили барбекю во дворе, и я решил сделать фото на память. Все твердил им – «скажите сыр, ну скажите сыр!», снова и снова. Но когда я глянул в видоискатель, когда они все же улыбнулись мне и замерли, оказалось, что с них слезла кожа. Подчистую. Мне позировала семейка скелетов! И… – Голос Грега упал.
– Да, ты прав, сон и правда дурацкий. – Шерри фыркнула.
– Можешь смеяться, но именно поэтому я не хочу брать фотоаппарат. Мне кажется…
– Неси его сюда, Грег, – оборвала она его. – Он не только твой, ты же помнишь. Мы все четверо были в доме Коффмана. И принадлежит он всем нам. Так что не упрямься.
– Но зачем он тебе, Шери?
– Сугубо прикола ради. Фотки, которые он делает, реально чудные.
– Это еще мягко сказано, – пробурчал Грег.
– У нас и так развлечений – считай, никаких. Я хотела взять напрокат пару кассет с ужастиками, но мама сказала, что лучше нам пойти на улицу. Большая компания заявится – не дай бог намусорит, нарушит ее идеальный порядок! Поэтому я подумала, что мы можем сфотографировать всех гостей этой чудной камерой и посмотреть, что из этого получится.
– Шери, я не…
– Неси эту штуку, и точка, – приказала Шери и повесила трубку.
Грег долго стоял, уставившись на телефонную трубку, напряженно думая, пытаясь решить, как быть.
Затем он опустил трубку и неохотно потащился в свою комнату.
С тяжким вздохом он извлек камеру из тайника в изголовье кровати.
– В конце концов, это день рождения Шери, – объявил он вслух.
Его руки дрожали, поднимая камеру. Он понял, что боится этой безобидной с виду вещицы. Я пожалею о том, что так запросто поддался Шери, вдруг подумал он – и внутри плотно затянулся узел тягостного страха. Я совершенно точно об этом пожалею.
17
– Как жизнь, Птаха? – Грег пересек мощеный камнем внутренний дворик и вышел на задний двор дома Шери.
– В полном ажуре, – ответил Птаха, лениво пожимая другу руку. – Правда, с тех пор как мне тот мяч по таблу прилетел, у меня что ни слово – то павлиний вьиииииизг! – Он растопырил руки и запрыгал по заднему двору, изображая скорее психованную курицу, нежели павлина.
– Давай, Птаха, снеси яичко! – крикнул кто-то из ребят, и все расхохотались.
– Птаха опять за свое. – Майкл покачал головой и похлопал Грега по плечу. На рыжей его голове, как и всегда, царил бардак. Сегодня на Майке красовались потертые джинсы и пестрая рубашка-гавайка, что была велика ему размера этак на три.
– Где ты такой реликт откопал? – спросил Грег, отступая от Майка на шаг и любуясь его диковинным прикидом.
– В коробке из-под хлопьев, – встрял Птаха, все еще тряся руками на манер крыльев.
– Это подарок бабушки, – нахмурился Майкл.
– Как пить дать, сам сшил, – снова ввернул Птаха, – по меркам из женского журнала. – Шутки среднего пошиба из него сегодня так и сыпались.
– Ладно,
