мужчины; мужчины в возрасте, которых язык бы не повернулся назвать стариками точно так же, как я никогда не назвала бы старухой матушку Епифанию. Люди как люди.
– Сестра Эвелина, рад видеть. – Первый брат протянул мне руку. Склонившись, я коснулась губами камня в перстне. Вторая длань легла мне на макушку, благословляя. – Обживаешься у нас?
– Да, спасибо. Здесь все так добры ко мне.
Это было правдой: за несколько дней пребывания в храме я ни от кого дурного слова не услышала.
– Хорошо, я рад.
Он полуобернулся, прислушиваясь.
– Брат-констебль опять гоняет молодежь.
В самом деле, брат-констебль, казалось, готов был муштровать прочих братьев денно и нощно, заставляя тренировать боевые заклинания и приемы обращения с посохом – инквизиторам, как и нам, запрещено было проливать кровь.
– Пять дней назад его величество побывал у нас и застал эти занятия.
Пять дней! Мы разминулись всего на день! Ничего, раз король приходил посмотреть, как тренируются братья, значит, он здесь частый гость, который появляется не только с официальными визитами. Может, мне удастся увидеть его в другой раз.
– Он сказал, что приятно, когда свет истинной веры делает лики братьев прекрасными. Что радостно знать, сколько здоровых и сильных мужчин посвятили свою жизнь защите мира от демонов и прочего зла.
Я кивнула, не зная, что на это ответить. Впрочем, Первому брату и не нужен был мой ответ. Он потрепал меня по щеке и направился по своим делам.
Я посмотрела ему вслед.
«Здоровых и сильных мужчин…»
Мои мысли снова против воли вернулись к черному магу. Вряд ли он станет меня слушать сейчас, но я могу попробовать убедить его по-другому.
Глава 4
Заглянув в больницу при храме, я снова направилась в казематы.
Стражник уже сменился, к моей радости. Новый оказался раза в два старше меня, с открытым и веселым лицом.
– Не боишься, деточка, что некромант тебя сожрет и не подавится? – ухмыльнулся он, зажигая факел от жаровни.
Я вздернула подбородок, всем видом показывая, что бояться мне нечего.
– Ну, если что, стучись.
Стражник сунул факел в держатель на стене и закрыл дверь, оставив меня наедине с Дитрихом. Я облегченно выдохнула, обнаружив, что он все же натянул штаны. Видимо, немного пришел в себя, и разум прояснился.
– Снова ты, птичка? – Он поднял голову. – Вернулась еще раз полюбоваться моей задницей?
Я сглотнула. Когда я шла сюда, все казалось кристально ясным. Да, мне недостает ума, опыта и дара убеждения. Но дела говорят громче слов.
Те, кто часто сталкивается со злом, видят его везде. Как и те, кто творит. Но, возможно, поняв, что я и правда не собираюсь выведывать тайны или еще как-то вредить ему, черный поверит, будто я действительно лишь пекусь о его душе. Сейчас он смотрит на меня, как на одну из сонма
