улыбкой добавил. – И как ты додумалась эти грибы отварить то? Мы ж их только для еды жарили.
– Да, сама не знаю, – развела руками девушка, с улыбкой от похвалы, ставя поближе лампу с сиялками. – Мне словно кто-то во сне нашептал: «Бери их и отвари». Я ж собиралась, пробудившись, за корешками красных цветов сходить, а тут про грибы сон. Помнишь, Дю, как эти корешки помогли тебе, когда ты дышал еле-еле, весь промокший от тумана?
– Да, помню, помню, – пробурчал мужчина, усаживаясь за стол и приступая к еде. – Так те корешки ведь помогли, чтоб дышать нормально начал. А тут ведь кашель какой у парнишки! Аж наружу выворачивало. Хлипкие они все до тумана эти сальдарцы. А то, что он сальдарец сразу видно.
– Так и что в том, Дюгуть? – подбоченилась жена. – Не всем же такими бугаями быть как ты. Это ты у меня такой огромный, да могучий, что и не обнять за раз.
Калиле хохотнула от своих же слов и, увидев довольное лицо мужа, тихо добавила с улыбкой:
– Нам бы помощник в семье не помешал. Что скажешь?
Но мужчина лишь отмахнулся и со вздохом ответил, жуя:
– Вот куда торопиться то? Тебе двадцать, мне двадцать пять. Сами ещё толком на ноги не встали, а ты всё про детей талдычишь столько периодов. Ещё махов пять, иль семь поднакопим, и сможем перебраться поближе к Зову Песко. Там, говорят и народ побогаче, и цветов всегда берут кучами. А то мы тут с тобой завязли, и хоть уставь весь дом корзинами с цветами, половина всё равно увянет, пока обменяем на что. Рядом то селений немного.
Вдруг Калиле схватила мужа за плечо и тот, обернувшись, увидел, что с лежанки на печке, на них внимательно смотрит спасённый паренёк.
– Кто вы? – разлепляя запёкшиеся губы, слабо произнёс Флэм.
– Очнулся, сердешный! – радостно сказала Калиле и подошла к печке. – Муж мой Дюгуть, да я, жена его, Калиле, уж оборота[21] три всё тебя отпаиваем, да хворь твою выгоняем. Дюгуть тебя приволок на себе, выдрав их густых кустов недалеко от прохода, что был в аккурат четыре оборота назад. Уж как тебя угораздило там оказаться то? Ты ж совсем пустой был, без товара какого. Только, вона, пяток шариков стеклянных в карманах нашлось. Может помнишь что и поведаешь нам?
– Дай ты человеку в себя прийти! – сломав хмуро брови сказал Дюгуть. – Не видишь, что он языком еле ворочает, а ты его на рассказы долгие выводишь. Вот тебе прям всё сразу, да поскорее в подробностях надо знать, что б твоё любопытство женское унять.
– Да! А что? – растянула в улыбке пухлые губы Калиле, отчего её круглые румяные щёки тут же заиграли умильными детскими ямочками. – Мне хоть какие-то новости узнать хочется, чтоб с тобой тут в туманной хмари с тоски не окочуриться. Ты ж у меня ещё тот говорун. С этими словами она подошла к мужу и звонко чмокнула его в щёку.
– Меня Флэмом зовут, – слабо улыбаясь ответил юноша, – я из Сальдара… Из селения стеклодувов… У мастера Элава тружусь, – тяжело дыша с непривычки добавил Флэм.
– Ты, давай-ка, не переусердствуй
«Оборот» – промежуток времени, равный земным суткам в соотношении 1 к 1,00314.
