Во рту было сухо, в голове мутно. Он пошёл на кухню: умылся и напился воды. На часах было ещё только 3 часа ночи. После этого он ещё долго не мог заснуть. У него возникло предчувствие, что жизнь его скоро изменится, но в какую именно сторону – Артур предугадать пока не мог. Под утро узы Морфея всё же нашли его, и никаких страшных ребусов больше никто не загадывал. Жаль только, скоро уже надо было вставать, но это было самое обычное развитие событий для начала трудового московского дня.
Глава IV
Утро тяжёлого дня
Когда наутро Николай снова поехал на метро, он молил Всевышнего только об одном: не увидеть спозаранку Артура, – настолько ему было стыдно за вчерашний вечер. Вообще, в заданных временных рамках Сабаев мог сегодня преспокойненько отправиться в офис на своём кроссовере, однако собственное изображение в зеркале заставило его отказаться от этой идеи.
Вдобавок его сильно мутило, и молчаливый укор супруги звучал хуже утреннего перфоратора. Он весьма смутно помнил, как и во сколько он возвратился домой. Радовало одно: все вещи были целы, деньги в ноль не растрачены. Ну а запах чужих женских духов глава семейства объяснял тем, что до него в такси ехала очень любящая парфюм пассажирка. Впрочем, насчёт духов его никто и не спрашивал: ему самому резало нюх это навязчивое амбре, доставшееся как бонус от тесного контакта со знойной командированной.
Николай был готов объяснить и поздний приход – срочное совещание в совете директоров, – и запах перегара, даже перебивающий запах пресловутых женских духов – совещание было тяжёлым, после него был мини-фуршет. Объяснения у Сабаева были готовы на любой случай, но семья, словно сговорившись, вопросов ему не задавала, и ему от этого было даже обидно. Он жаждал итальянских страстей, разбитой посуды, допросов с пристрастием, однако Катерина была далека от шумного и показного лицедейства. Запах пряной измены она уже давно почуяла в этом доме. Ей было прекрасно известно, что Николай – бабник банальный, кобель неприкаянный… Как хочешь его назови, сути это не меняло. Её успокаивало лишь то, что обратная сторона Сабаева, а точнее, лицевая, была на зависть многим: карьерист, финансист и семьянин – в одном флаконе. При таком раскладе многие женщины, особенно те, кто не при делах, не при работе, стараются не смотреть на оборотную сторону медали, довольствуясь ярким, рельефным аверсом.
Потускневший обладатель аверса ехал сейчас в метро, скрывая бесстыжие, похмельные глаза за тонированными очками, и даже народ, на который он смотрел вчера в это же время с надменным вызовом, сегодня ему показался весьма милым и приятным.
– Николай Евгеньевич, здравствуйте, вы сегодня опять рано, – на входе в офис его встретила порхающая меж столами секретарша Леночка.
– Здравствуй, Лена, – сухим голосом ответил завлаб. Разводить разговоры – это последнее, что он хотел в это утро.
Однако девушка была иного мнения на этот счёт и словно бы не замечала пожухлый вид главного специалиста по криогенной технике.
– Вы знаете, Николай Евгеньевич, кто
