style="font-size:15px;"> Секретарь презрительно посмотрела на начальника, ей не нравилось, когда кто-то рушит хрустальный мир её невинных девичьих грёз.
– Забыла сообщить. Вас уже искал Главный. Сказал: «Как придёт – пусть срочно явится ко мне».
– Чёрт! И что ты молчала? Варадеро, блин!
– Когда я вам скажу? Вы же меня даже не слушаете, про сны не даёте рассказать…
– Лена-Лена-Лена, не доводи меня до белого каления!
– А что вас доводить? Вы и так сегодня белый и такой каленый. – В глазах коварной секретарши можно было прочесть одно выражение: «Ну, что, получил фашист гранату?».
Сабаев не стал пререкаться с девушкой. Энергично расчесав перед зеркалом с внутренней стороны гардеробного шкафа свои прямые чёрные вихры, он схватил чёрную кожаную папку и, чертыхаясь, побежал к Кляшту.
Ленин монитор явил её голубым глазкам любимую социальную группу «Котики против печальки». Утреннее настроение шефа не могло испортить ей позитивного настроя, когда под боком имеется инет.
Как жаль, что Виталий Феликсович Кляшт никогда не принимал участия в самодеятельности. В эпоху позднего социализма его типаж был весьма востребован. С одной стороны, он был похож на типичного представителя партийных функционеров, собирающего ежемесячные взносы на нужды КПСС и получающего с чёрного входа гастронома продуктовый паёк на Новый год. Чиновник-бюрократ запросто прочитывался в его холёном лице, а профессорские квадратные очочки без оправы немного притушёвывали оценивающий, ледяной взгляд бывшего особиста. К тому же, он имел внешнее сходство с вождём мировой революции родом из Симбирска – не нужно было ни парика, ни грима. Как смеялись над Ильичом в одном бородатом анекдоте: «А глаза-то такие добрые…».
Вот и сейчас он добрым, доверительным взглядом, не отрываясь от своих бумаг, оценил неуверенную поступь своего взлохмаченного подчинённого и сразу всё понял.
– Доброе утро, Виталий Феликсович. Вызывали?
– Доброе, доброе, если ты так считаешь. Присаживайся, может, водички? Водички, может?
Сабаев не отказался бы и от вчерашнего коньяка, но Главный сегодня был ограничен в щедрости, пришлось довольствоваться минералкой.
– Чувствую, ты занимался вчера нашей основной задачей. Основной. – Кляшт включил рентген в глазах. От этого колкого взгляда Николаю сразу захотелось убежать куда глаза глядят, однако он собрал волю в кулак.
– Да, появилась одна хорошая кандидатура, – нарочито медленно, придавая своим словам значимость, произнёс завлаб.
– Это хорошо, хорошо это, – Кляшт вертел в руках свой простенький телефончик. – А я, ты знаешь, сегодня даже спать не мог, не мог спать. Просто, если мы не запустим в ближайший месяц Х100, то нам кранты, кранты нам.
Нервные телодвижения шефа передались и Николаю, – он тоже стал ёрзать на стуле.
– Ну, давай, Николай, не томи, рассказывай: кто, что и как? Кстати, ты ему уже рассказывал про проект, про проект
