нужно беречь ресурсы, чтобы учиться. И твое призвание, чую, это явно не целительство.
一 Чтобы мне учиться, ты должен быть в полном здравии, Тензе.
一 У нас нет времени ждать моего выздоровления. Ланез тебя поднатаскает, выдаст книги, расскажет теорию. Это несложно. Ну а с практикой… что-то мне подсказывает, что ты справишься сама.
一 Не обнадеживает.
一 Ну уж простите, госпожа! Такое время сейчас тяжелое. Я и вовсе сам постараюсь излечиться. Но, чувствую, заразная магия сидит где-то глубоко внутри меня…
一 Что делать с проходом?
一 Молчать. Ни Кейре, ни Ларсу ни слова! Поняла? Станешь покрепче, попробуем вместе, а пока… у меня нет рвения пытаться, 一 он поморщился.
一 Что передать Кейре? Она переживает за тебя…
一 Скажи, чтоб больше не пела, меня тошнит.
一 Все-таки ты невыносим! 一 Анна поднялась. 一 Я разбужу ее. Она заслуживает хотя бы увидеть тебя. Может быть, позвать Ланеза?
一 Не стоит. Боюсь, здесь только ты мне поможешь.
一 Пока что я гожусь лишь на то, чтобы отрезать тебе язык.
一 Спасибо, дорогая, но пророчество на алтаре со свечой твердит об обратном, 一 он прокряхтел, но все же выдавил севшим голосом:
一 Кровь врага тебя излечит,
Коль вошел, то будешь жив.
Не умрешь и не воскреснешь —
Так спасает кровь родных.
一 К чему эта лирика?
一 Когда я вошел в библиотеку, то выжил лишь благодаря тебе, знаешь об этом? Ты первая, кто открыл эту дверь, ты оставила свой след там, и потому я смог пройти и восстановить прежнее обличье библиотеки. И это неспроста: у нас одна кровь. Мы дети великого мага Раскола, Анна. И если его сила все-таки что-то весит в этом мире, мы с тобой владеем несметным могуществом. Так почему бы его не приумножить, а?
Но Анна не проронила эмоций:
一 Надеюсь, ты пойдешь на поправку. Я загляну вечером.
Она кивнула Тензе и, дотронувшись до Кейры, вышла из комнаты. И ясные широкие глаза девушки вселяли надежду, что ее наивная вера в улучшение все же оправдает себя.
* * *
Внутри шара было дерево. Пышное, ветвистое, с могучим стволом и цветными листьями. Иллюзорными, конечно, но точь-в-точь повторяющими знак амазонки на моем предплечье.
Ночью оно тускнело, над ветвями мерцали едва заметные огоньки, и я засыпала в покое. А утром шар будто разгорался силой нового дня, и дерево наливалось яркими цветами: желтым, коричневым и сотней оттенков зеленого. Иногда на его поверхности выступали символы: буквы и незнакомые знаки, но из всего, что мне довелось увидеть, я смогла собрать лишь одно слово: «Оррсан».
Боже… даже после смерти Вилорма я не могла быть ей.
一 Он точно умер? 一 Я отвела взгляд от шара и посмотрела на Эррэйю. Она до сих пор вводила меня в курс дела и по большей части руководила жизнью в лагере: снаружи я появлялась редко.
Ее
