быть человека.
Социум – это глыба, которая раздавливает в человеке человеческое. Достоевский, сдвинув эту глыбу, обнаружил, что человек – это не продукт социума, не производное от культуры. Человек производен от самого себя. Поэтому его лучше рассматривать в подполье, вне систем внешних детерминаций. Человек – это аутист. А аутизм – это процесс вечного несовпадения с самим собой. Различие, порождающее различие. Это ветвящиеся различие не незавершенность человека, не ускользание его «что», а способ его неустойчивого существования, в котором нет места глаголам совершенного вида. Несовпадение с самим собой ставит человека в порядок становления, а не бытия. Если бы человек мыслился в порядке бытия, то тогда у него было бы место в этом порядке, он был бы элементом структуры и полностью исчерпывался бы своим присутствием. Бытие требует от человека совпадения с самим собой, идентичности, объективации, то есть редукции к социальным ролям и социальным статусам.
А поскольку человек невозможен и место его пусто, постольку он одинок, решает одну задачу, а именно: все ли ему дозволено? У реалиста нет таких проблем, ибо у него есть граница, предел возможного. А у аутиста нет границ, нет пределов, нет ничего вне его, нет никакой реальности, того, что бы ему сопротивлялось. Поэтому он изобретает Бога. Реалисту Бог не нужен, Бог нужен человеку, ибо без Бога ничего нельзя, а с Богом не все можно.
Несовпадение с самим собой дает человеку возможность самому воздействовать на себя. Эта возможность открывает перед ним пространство эмоций и чувств. Если бы человек был в порядке бытия, то тогда эмоции ему были бы не нужны. Он совпадал бы с самим собой, обладая некой идентичностью.
Но человек не объектная структура мира, у него есть сознание. А сознание это предел несовпадения с самим собой. Бытие не властно над человеком, ибо человек сам действует на самого себя. А бытие может действовать только через другого. Оно пакостит исподтишка, из засады, извне, полагая себя как причину. Но человек лишь тогда может быть сам, когда для его действия нет причин. Если бы у него были причины, то не было бы лица.
Достоевский относит первичную презентацию свободы в подполье, в котором подчиняет себе, своему произволу, мир обстоятельств. В подполье выбирают. Но этот выбор – это не выбор чего-то объектного, это выбор себя, своей субъективности. Несовпадение с собой обрекает нас на сознание. Ни что не может быть причиной моего действия, кроме меня: ни чудо, ни среда, ни другой, ни тайна, ни Бог. Человек – это невозможность, поэтому его нет среди поименованных другим.
Человек не имеет истории своего происхождения, его нельзя рассматривать в генетических терминах, он всякий раз находится в момент своего рождения, находится у начала, отодвигающего концы. В этом начале Алеша Карамазов, Зосима, князь Мышкин. Все они аутисты. Им противостоят те, кто уже поименованы другим, люди с социальным рефлексом. Реалисты, то есть Федор Карамазов, Смердяков, Свидригайлов. Реалист – это бывший аутист, человек, который в своем подполье
