с самим собой
Ближайшим следствием изначальной абсурдности человеческого существования является неопределенность, которая уже сама по себе предстает фундаментальным препятствием для реализации свободы. Быть в подвешенном состоянии – значит играть в темную с неизвестностью, становиться объектом ее власти.
В «Стене» Сартра в игру с абсурдом вступил Пабло. В ночь перед расстрелом ему обещают сохранить жизнь, если он выдаст своего друга Рамона. Пабло решает пошутить с неизвестностью, поиграть с тем, что подвешивает тебя в состояние неопределенности. Он называет мнимое местонахождение своего товарища. Но игра не любит мнимостей. Она превращает их в реальность. Его друг оказался в том месте, на которое указал Пабло: на кладбище, в доме у могильщика. Пабло проиграл. Не предавая, он предал. Эринии настигли Пабло в виде чувства вины, в виде само-наказания. Только смерть может теперь облегчить жизнь человеку, который терзает себя галлюцинацией вины. Нельзя завидовать тому, кто попал под влияние синтеза дипластии, соединяющей несоединимое, заставляющей человека предавать, не предавая.
«За запертой дверью» Сартра абсурд играет в депривацию. В запертой комнате находятся люди. В комнате нет зеркала. Каждый человек становится зеркалом для другого. Но если другой – это мое зеркальное отражение, то «ад – это другие». Если я сам становлюсь зеркалом для другого, то я – это не я, а если я – это не я, то я ад для самого себя. Ибо мне не уйти от себя, мне не взглянуть на себя со стороны, все отражаются друг в друге, все являются зеркалом друг друга, все похожи, подобны. Нет ни одного человека с собственным лицом, поэтому выйти из абсурда, уклониться от синтеза меня и другого можно лишь, разбив зеркало Лакана, убрав другого в качестве того, кто учреждает меня. Но для этого каждому из нас нужно стать фантазмом, грезой.
Иными словами, прямым следствием абсурда является депривация и дипластия. Депривация – это изоляция, обособление от мира и от его разумности. Антропологический смысл депривации состоит в попытке человека сделать себя невидимым, не заметным для реальности, уйти от соприкосновения с вещами.
В депривации начинается игра человека с миром в прятки. Эта игра является первичным допредикативным опытом взаимодействия с самим собой. Символом депривации в философии является миф Платона о пещере. Первичным опытом депривации в психоанализе считается отнятие ребенка от груди матери.
Дипластия – это конъюнктивный синтез противоположностей, который предполагает, что целое всегда предшествует частям. Например, что «три» всегда предшествует «двум», а «два» – «единице». Дипластия – это не дихотомия. Поскольку дипластия сращивает в одно целое прямо противоположное, поскольку она совмещает несовместимое, постольку ее синтезы предшествуют различию. Дихотомия делит надвое, но она не может разделить целое, образованное по принципу дипластии. Нельзя разделить эмоцию, которая всегда амбивалентна. Деабсурдизация мира предает забвению дипластию, заменяя ее бинарными оппозициями,
