вместо того, чтоб как все порядочные женщины слушаться главу рода и выйти замуж! Шлялась невесть где, и нате вам, вернулась! Думаешь, твои завтрашние гости не узнают, что у тебя сестра – горничная? Да еще, оказывается, на войне была! Небось со всем полком там…
Раздался звонкий звук оплеухи. Рядом с дверью громко ахнула Агата.
В кабинете снова повисла тишина, а потом неверящий голос Мариты спросил:
– Ты… Меня ударил? Ты ударил меня! Из-за нее!
– Из-за твоей дурости! – голос Тристана звучал одновременно зло… и виновато. – В этом ведь все дело, так? В гостях, верно? Сколько можно повторять – у нас нет другого выхода! Род должен жить!
– А я должна теперь всю жизнь терпеть в своем доме какую-то… какую-то… – голос Мариты прервался, и она бурно зарыдала.
Я озадаченно похлопала ресницами. «Всю жизнь терпеть в доме какую-то…»? Брат хочет, чтобы я… осталась тут? Ерунда какая…
– Марита, ну что ты… – виновато забормотал Тристан. – Не надо плакать! Для тебя ничего не изменится… Как была хозяйкой в доме, так и останешься…
– Это ты так говоришь! А она… – сквозь слезы прокричала Марита.
– А что она, ничего она, подумаешь – она… Самая лучшая – ты! Самая умная… самая замечательная… самая красивая… Прости меня, дурака, я не должен был… Прости… – судя по паузам, утешения перемежались поцелуями.
Если Марита от Тристана сейчас не сбежит, то Агату точно выгонят. Я рванула к лестнице. Оглянулась на скрипнувшую дверь…
Прямиком над притолокой кабинета висела еще одна гипсовая раковина. Я уцепилась за перила и почти скатилась вниз по ступенькам, на бегу давясь от смеха. Это гениально! Развесить по всему дому анти-иллюзоры… и ругаться при фактически открытой двери в кабинет!
Хотя да, меня же на ключ заперли, как я могла забыть!
По застилающему ступеньки полотну я бесшумно сбежала на первый этаж и скользнула в сторону кухни. На меня привычно дохнуло, кажется, въевшимся в пол и стены запахом щелока, и витающим в воздухе ароматом выпечки. Все кухни пахнут одинаково.
– Как это леди… и вдруг горничная? Может, леди Марита того… выдумывает? Видно же, что она эту… сестру лорда… зубами порвать готова! – раздался недоуменный девчоночий голосок.
Темный коридор разрезался надвое светом, падающим из настежь распахнутой двери кухни. Оттуда умиротворенно расползались клубы пара – не иначе, посуду кипятили – и слышался стук тарелок. Слуги ужинали и сплетничали о господах. И конечно же, главной сплетней дня была я! Хоть бы дверь прикрыли… их не услышат и мне удобнее, а то вот как я на другую сторону коридора теперь проскочу? А мне туда надо!
– А что ей, бедняжке, оставалось делать? – раздался воинственный ответ. Я не видела, но была уверена, что его обладательница решительно уперла кулаки в тугие бока.
На глаза опять навернулись слезы, так что даже губу закусить пришлось. Я этот голос сразу узнала. Флоренс! Она все еще здесь, в доме!
– Что
