style="font-size:15px;"> Хейз огляделся по сторонам. На столе стоял неразобранный пакет с продуктами, в открытой микроволновке – нетронутый ужин. Криминалисты осматривали дверь в подвал и лестницу, ведущую вниз.
– Он зашел через задний двор?
– Да, и вырубил пробки – когда мы приехали, здесь не было света.
– Прошу прощения, – влез Итан, – а что ты здесь делаешь, Хейз? Тебя разве не отстранили от дел?
– Когда ее обнаружили?
– В одиннадцатом часу… – Кристофер вздохнул. – Я решил позвонить тебе, узнать, как у тебя дела, но трубку ты не брал, и тогда я позвонил Раслин.
– Она меня подвозила…
– Знаю. Я звонил еще и еще, потом на домашний, но тот был отключен. Тогда-то я и заподозрил неладное. Я взвалил тебя на нее, вместо того чтобы… – Крис осекся. Маркус и правда был лишь его проблемой, и он впервые сказал это вслух.
Кристофер посмотрел на брата, но Маркус, казалось, и не слышал его. Он стоял неподвижно возле размазанного по кафелю багрового пятна крови, а потом медленно опустился на корточки, потянулся к кровавой луже и дотронулся до нее.
Подушечки его пальцев окрасились кровью. Он разжал дрожащую руку и смотрел, как эта самая кровь с кончиков пальцев поднималась выше к запястью – и вот уже залила всю ладонь. Маркус взглянул на вторую руку – та тоже была в крови. Горький привкус вины поднялся до горла, застряв где-то в гортани нарастающей тошнотной. Он не мог вздохнуть, не мог отвести взгляда от лужи крови на полу, в которой лежала она – его бедная Кэтрин.
Она была перед ним, вся бледная и ледяная, промокшая насквозь. Ему бы сейчас накрыть ее чем-то, согреть как-то, лечь рядом с ней… Ее спутанные рыжие волосы пахли кровью, руки в гусиной коже просвечивали на свету. Ресницы дрожали от ветра, или это он на нее дышал… Маркус смотрел на нее мертвую, как никогда не смотрел на живую, долго-долго, не отрываясь, будто боясь что-то забыть.
Вдруг ее посиневшие губы сомкнулись и разомкнулись опять. Кэтрин открыла глаза и посмотрела на него.
– Ты опять задержался, – она улыбнулась, – я ждала тебя долго, весь вечер…
Маркус не мог проронить и слова. Все мышцы лица свело мертвым холодом, холодом опоясало голову, пронзило шею, будто острием ледяного клинка проводили по позвоночнику, не давая пошевелиться.
– Я знаю, родная, – он погладил ее по испачканным кровью щекам, – я знаю…
– Это я виновата, я сама открыла ему, – плакала Кэтрин.
– Нет, – голос его задрожал, – ты же думала, что это я…
– Ты, как всегда, ушел без ключей.
– Как всегда…
Кейт еще раз улыбнулась ему. Маркус закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.
– Не переживай, – услышал он голос Криса. – Хорошо, что она жива. Если бы прождали до утра…
– Да, – кивал Итан, – тогда бы никаких тебе показаний.
Маркус, шатаясь, поднялся с пола.
– Ты как? – Крис поддержал его.
– Весь дом уже осмотрели?
– Еще раз прошу прощения, – к нему подошел
