кишка тонка? – сцепив зубы, вполголоса произнес Никита. – А вот мы нынче и поглядим, у кого она тонка. – Никиту раздражали насмешки. Он опять пригнулся, напрягся и с ревом раненого медведя рванул сани вверх. Полозья оторвались от снега. Лошади, почуяв неладное, дико заржали. У Матвея и его дружков округлились глаза. Смех исчез. Они застыли.
– Не смей!.. Стой!.. Стой!.. – кричали они, выпучив глаза. – Ты что ж творишь-то, ирод? Не смей!
Ульяна смотрела на происходящее, прикрыв ладонью рот. Достаточно высоко приподняв правую сторону саней, Никита перехватился с оглобли на полозья. Среди дружков началась паника, с воплями и криками они стали хвататься друг за друга, затем почти все разом свалились с саней в снег. Лошади попытались сорваться с места. Кузнеца было уже не остановить. Завалив сани на бок, он толкал их дальше, пока не накрыл ими всю барскую свору.
– Во как! – выдохнув, произнес Лешка, почесывая затылок.
Никита выпрямился, расправил плечи, отдышался, отряхнулся от снега, взял за руку Ульяну и со словами «Пошли отсель» беззаботно направился к своим розвальням. Лешка, с любопытством оглядываясь, разинув рот, двинулся за Жарым.
– Ирод!.. Супостат!.. Пес смердящий! – доносились возмущенные выкрики из-под саней.
Первым высвободился Матвей. Вся морда его, как и весь он сам, были в снегу, вид был измученным. Нахлобучив криво шапку, он бросил злобный взгляд в сторону удаляющихся розвальней.
– Все, кузнец, кончина твоя настала, – через стиснутые зубы вырвалось у барича.
– Матвей, подсоби! – кто-то из дружков просил о помощи. – Матвей!
– Сами выбирайтесь, бестолочи, – фыркнул Матвей и со злости пнул ногой по саням.
На краю села, где располагалась местная кузница, розвальни остановились.
– Я так испугалась, – призналась Ульяна, прижавшись к Никите.
– От Привольских теперича нам достанется, – беспокоился Лешка.
– Пустое. Мы, чай, не из пугливых. А, Лешка? – подбадривал его Никита. – Ежели встретишь девку с ведрами пустыми, удачи не видать. То не нам, то Матвею беспокоиться надоть.
Ульяна, не отрывая глаз от Никиты, тихо улыбалась, чувствуя себя защищенно и уверенно.
– Ну, Никита., и здоров же ты! – Лешка был еще под впечатлением. – Так вот, запросто с санями…
– Лешка, ты энто… ступай на отдых, – заботливо произнес Никита. – День выдался трудный. А Потапыча я сам навещу. Вот Ульяну до дома довезу, а после и к нему наведаюсь.
– Добро. Тогда пошел я, – согласился Лешка, почувствовав себя здесь лишним, и ловко соскочил с розвальней.
Неожиданно его за рукав взяла Ульяна. Он обернулся.
– Спаси Бог тебя, Лешенька, – поблагодарила она его. – Ты смел да отважен.
Молодой кузнец скромно пожал плечами и, опустив глаза, расплылся в улыбке.
– Как ремесло кузнечное? – поинтересовалась девушка. – Небось, тяжко приходиться?
– Ремесло
